Стрелок-4

Подобные споры были не редкостью в их квартире. Изобретатели народ своенравный и самолюбивый, а потому вспыльчивый. Но гостеприимные хозяева умели гасить конфликты. К тому же ссориться при дамах последнее дело, а Паулина Антоновна со Стешей и Глафирой уже закончили накрывать на стол. За обедом Можайский немного оттаял, воздав должное кулинарным способностям хозяйской кухарки, и уже не так сердито поглядывал на Дмитрия. Но сотрудничества между ними так и не получилось. Слишком велика была разница в менталитете и положении.

Глава 7

Старый особняк графов Блудовых знал лучшие дни. Когда был жив граф Дмитрий Николаевич, в нем устраивались регулярные приемы и даже балы. В нем гостеприимно принимали множество людей от министров и генералов, до светских львиц и модных литераторов. Здесь бывали братья Тургеневы, Дашков, Вигель, Карамзин и даже Пушкин, впрочем, в те далекие времена его еще никто не называл «нашим всем». Увы, это все в прошлом и нынешний владелец дома давно сдавал большую его часть под квартиры, а сам ютился в нескольких комнатах, в которые собрали мебель со всего дома, лишь напоминающую редким теперь посетителям о прежнем блеске.

Однако нынешнему гостю, вольготно расположившемуся в кресле, не было дела до минувших дней. Он из тех кто живет настоящим, а мысли его стремятся еще дальше, а потому не будет большим преувеличением назвать его «будущим России».

— Я позвал вас, Дмитрий, чтобы обсудить известное нам обоим дело, — глухо проронил хозяин дома, без малейшей приязни, разглядывая молодого наглеца.

— Слушаю вас, ваше сиятельство, — почтительно отвечал Будищев, устраиваясь поудобнее.

— Как известно, ваше происхождение, а более всего людская молва связали наши имена вместе. Не могу сказать, что меня это радует, но есть люди, которые отчего-то прониклись интересом к вашей судьбе и принимают в ней самое живое участие.

Лицо подпоручика не выразило в ответ ничего, кроме вежливого внимания, что еще больше разозлило старого графа. Вот ведь нахальный байстрюк! — с досадой подумал он. Решается его судьба, а он сидит так, будто и без того весь мир у него в кармане.

— В первую очередь, это, конечно, моя сестра, но не только, — продолжил так и не дождавшийся реакции граф Вадим Дмитриевич. — Каким-то непостижимым для меня образом, с ходатайством за вас выступают и княгиня Юрьевская и цесаревич Александр. Право, за всю жизнь мне не приходилось видеть столь своеобразного альянса. Не постигаю, как вам удалось понравиться и тем, и другим?

— Я обаятельный, — скромно улыбнулся Будищев.

— Вы просто пшют,[30] — почти простонал граф. — Вам предстоит войти в нашу семью, унаследовать мой титул, имя и положение, а вы изволите насмехаться над старым человеком, жизнь которого перед тем совершенно отравили!

— Вадим Дмитриевич, — с трудом скрыл зевок подпоручик. — Может быть, вы все-таки перейдете к делу?

— Что же, в одном вас нельзя упрекнуть, — вздохнул Блудов, — вы человек дела! Вероятно, так и должно быть. Наступают новые времена а вместе с ними приходят новые люди с иными идеями. Но прежде чем признать вас, я хочу быть уверен, что вы не опозорите меня и моих предков. И буду откровенен, меня иногда просто ужасает то, что я слышу о вас…

— Папаша, — с легким презрением в голосе прервал его Дмитрий, — не учите меня жить!

— Что? — едва не задохнулся старый граф.

— Что слышали! — издевательски отозвался кандидат в наследники. — Вы все время всячески открещивались от существования сына, а теперь лечите меня всякой фигней о вхождении в семью, титуле и тому подобной чушью. Да плевать я хотел на вас и ваш титул!

— Но…

— И на наследство тоже! Кстати, я тут узнал, что никакого движимого и недвижимого имущества у вас, можно сказать, и нет. Вы свою долю имущества успели промотать, дядюшка перевел все за границу, а уважаемая Антонина Дмитриевна вовремя вложилась в благотворительность, не то бы вы пустили по ветру и ее состояние. Даже дом, в котором вы сейчас меня принимаете, заложен дважды. Интересно, ваши кредиторы в курсе такого пикантного обстоятельства? Было бы забавно посмотреть вас в долговой тюрьме.

— Откуда вам это известно? — спросил побледневший Блудов.

— Тоже мне, бином Ньютона, — ухмыльнулся Будищев. — Там слушок, тут шепоток, десяточку канцеляристу, сотенку столоначальнику, глядишь, информация и собралась.

На самом деле, Дмитрий и не думал собирать компромат на старого графа. Все вышло совершенно случайно, когда он обратился в банк за кредитом.