Стрелок-4

Приходилось, правда, следить за языком, чтобы ненароком не перейти с обычного русского языка на командно-матерный, но пока что он справлялся. Однажды по ходу рассказа, Дмитрий достал из принесенного с собой портфеля кривой кинжал и в лицах изобразил, как текинец подкрадывается к нерадивому часовому, а потом с силой метнул свой трофей в классную доску, заставив замереть слушателей от восторга, а приглядывающего за порядком капитана первого ранга от негодования.

Затем он раскрыл короб и быстро разобрал замок, попутно объясняя кадетам на какие детали нужно обращать особое внимание, во избежание задержек, перекосов и тому подобных напастей.

— А возможно ли с помощью ваших пулеметов отбить атаку минных катеров? — подал голос долговязый детина с лицом отпетого бузотера.

— Как вас зовут?

— Кадет Ростислав Вальронд.

— Нынешних катеров и миноносок, запросто.

— А миноносцев?

— Тут сложнее, но с их помощью можно перебить прислугу минных аппаратов и тем самым сорвать атаку. А если увеличить калибр пулемета, получится автоматическая малокалиберная пушка. Удачно пущенная очередь из такого орудия вскроет тонкую обшивку миноносца как нож консервную банку.

— Прошу прощения, — неожиданно подал голос совсем юный мальчишка, — кадет Алексей Крылов. Скажите, это ведь вы изобретатель беспроволочного телеграфа?

— Да.

— А как вы полагаете, найдет ли ваше изобретение применение в военном флоте?

— Несомненно. Пока она, конечно, не может похвастаться надежностью и дальностью, но усовершенствование ее лишь вопрос времени.

— А какими вы видите будущие корабли?

— Я не специалист, — усмехнулся Будищев, — но отчего бы нам не пофантазировать?

С этими словами он подошел к уже пострадавшей от него доске и, взяв в руку мел, быстро набросал на ней примерный чертеж. Человек из будущего, возможно, узнал бы в этом рисунке схематичный набросок линкора Второй мировой, изображения которого в свое время попадались Дмитрию.

— Отчего такое расположение башен? Почему не показаны боевые марсы, а где, в конце концов, парусный рангоут? — засыпали его вопросами кадеты.

— А зачем он нужен? — ответил на последний вопрос подпоручик. — Сейчас, чтобы идти под парусом на клиперах поднимают винты в специальный колодец. Но что делать, если винт стационарный? Он будет мешать.

— А таран? — не унимались будущие флотоводцы.

— В будущем дистанция боя увеличится настолько, что таран станет невозможен.

— Это вы почему так решили? — счел необходимым вмешаться приглядывающий за порядком офицер.

— Судите сами, господин капитан первого ранга, — ответил ему подпоручик. — Пушки «Петра Великого» бьют всего на двадцать два кабельтова. Однако, новейшие орудия образца 1877 года уже на сорок семь. Если прогресс пойдет таким же темпом, к концу века это расстояние удвоится.

— Ну, это вы, батенька, хватили! — покачал головой собеседник.

— А по небу корабли летать не будут? — крикнул из задних рядов какой-то кадет, но не встал как остальные, а затихарился.

— Будут, конечно, — пожал плечами Будищев, не замечая, как багровеет от гнева его собеседник.

— Этот паровоз не полетит! — под всеобщий смех заявил все тот же голос.

— Паровоз точно не полетит, — простодушно согласился с ним Дмитрий, после чего взялся за лежащий на столе лист бумаги и сложил из него самолетик.

— А вот такой аэроплан, почему нет? — продолжил подпоручик и запустил свою поделку.

Сложенная из плотной бумаги конструкция под изумленные охи и ахи кадетов пересекла по диагонали аудитории, после чего плавно приземлилась на «камчатке»,[24] чтобы тут же исчезнуть в руках взбудораженных подобным зрелищем мальчишек.

— Немедля прекратить бардак! — не выдержав, заорал офицер, после чего в расстроенных чувствах выбежал вон.

— Что это с ним? — удивился Будищев.

— Его высокоблагородие господин капитан первого ранга Можайский большой энтузиаст воздухоплавания, — перебивая друг друга, пояснили ему кадеты. — И когда слышит про паровоз, который не полетит, страшно злится!

— Твою мать! — не выдержал подпоручик, припомнив встречу с губернатором Кронштадта. — Так это я про его модель… что б меня… разэдак …

Мальчишки всегда мальчишки. Одни кинулись смотреть, далеко ли вошел в классную доску кинжал, другие пытались смастерить самолетик из бумаги, третьи, хихикая про себя, внимательно слушали, как изобретательно ругается лектор, старясь запомнить наиболее сильные выражения. Но все они сегодня узнали много нового, и странный подпоручик навсегда врезался в их память.

— Ваше высокоблагородие, разрешите обратиться, — подошел к немного успокоившемуся Можайскому Дмитрий после лекции.

— Обращайтесь, подпоручик, — сухо буркнул обиженный офицер, но потом смилостивился и добавил уже более любезным тоном, — и не тянитесь так, вы же уже не унтер!

— Нам нужно поговорить.

— Не вижу подходящей темы!

— Я про летательные аппараты.