Стрела Габинчи

– Мой приятель отлить хочет, – сказал он, незаметно дотронувшись до плеча Густава. – А то город скоро, пока до гостиницы доберемся…

Двуколка остановилась, Густав соскочил на землю, и Короб тотчас толкнул возницу с козлов. Тот не успел даже возмутиться, как наткнулся на подставленный кинжал.

Быстро оттащив тело в канаву, Густав вернулся, вытирая кинжал пучком травы.

– В город прямо так поедем? – спросил он, взбираясь на козлы.

– Это нам незачем. Через пару сотен ярдов бросим телегу на обочине, пешими сподручнее.

56

Ярдов за сто до входа в фаршет «Канава» городская мостовая закончилась, и кавалеру Галлену пришлось внимательно смотреть под ноги, чтобы не ступить в зловонную лужу.

У стены сукноваляльной мастерской на большом камне сидел нищий. Увидев прохожего, он встрепенулся и, наскоро поправив лохмотья, простер к проходящему руку.

– Подай денежку, добрый человек! А тебе тада сегодня повезет…

Уже почти пройдя мимо, Галлен вдруг остановился и подал нищему крейцер.

– Вот спасибо! Будет тебе удача, добрый человек. Ой будет!

«Посмотрим», – подумал кавалер и, подойдя к фаршету, заметил спящего возле порога человека, который, судя по его виду, всегда тут ночевал.

Весь фасад «Канавы» был украшен сырыми потеками, отчего на всю улицу разило мочой, однако завсегдатаям заведения это не мешало.

У покосившейся коновязи навоза не оказалось, а это означало, что состоятельные клиенты, имевшие возможность купить лошадь, мула или осла, сюда не заходили.

Галлен толкнул дверь и вошел в заведение, с опаской ожидая, что внутри стоит та же вонь, что и снаружи, однако здесь царили другие ароматы, прежде всего кислой капусты – самой дешевой закуски, которую могла себе позволить здешняя публика. Запах этот перебивался, впрочем, другим – запахом застарелой прогорклой гари, попадавшей в зал из кухни и оседавшей копотью на потолке и каменных стенах.

Как ни старался кавалер раскачиваться и шаркать ногами, смуглый кабатчик в грязной рубахе тотчас узнал в нем клиента с деньгами.

– Прошу сюда, ваша милость, к окошку! Тут самый чистый столик!

Поняв, что за бродягу его не примут, Галлен сел на указанное место и сказал:

– Тут дело такое… Мне от бабы своей спрятаться надо. До вечера. Как думаешь, найдет она меня здесь?

– Да что вы, ваша милость, к нам даже стражники не суются! – отмахнулся трактирщик и заулыбался, демонстрируя отсутствие двух передних зубов.

За его спиной Галлен увидел пятерых посетителей из тех, что начинают пить с самого утра.

– Ты вот что…

Галлен поскреб ногтем грязную столешницу.

– Ты не давай мне то, что другим даешь. Готовь, как для себя, ладно? А я заплачу.

– Понял, ваша милость. Я справного господина завсегда отличить могу. Сейчас пригоню ключницу, она вам супчик куриный сварит, а сам в погреб сбегаю, вина калезского достану.

– У тебя и калезское есть?

– Конечно, есть. Только теперь уже немного осталось. Этим-то я не подаю – жалко, – кабатчик кивнул в сторону постоянных посетителей. – А сам не пью, потому что дорого.

– Хорошо, калезское сгодится. И вот еще что… Рыба у тебя есть?

– Она гнилая, ваша милость, – признался кабатчик.

– Неси гнилую – прикрой тарелкой сверху и неси.

– Хорошо, ваша милость, – пожал плечами озадаченный кабатчик и ушел исполнять заказ.

Он представить себе не мог, зачем такому посетителю вонючая рыба. Откуда ему было догадаться, что Галлен намеревается маскировать ею исходящий от него запах мыла.

57

Как это бывало в заведениях для подобной публики, посетителей, несмотря на дневное время, подходило все больше. Это объяснялось тем, что основную часть клиентуры фаршета составляли работавшие по ночам воры и грабители. До полудня они отсыпались, а затем приходили в фаршет пропивать ночную добычу.

Чем больше однообразных небритых лиц в шрамах появлялось в заведении, тем меньше уверенности оставалось у Галлена в том, что здесь появится кто-то из наемников. В конце концов все столы оказались заняты, так что многим вновь появившимся посетителям ничего не оставалось, как усесться под стенами на пол, что они и делали, продолжая как ни в чем не бывало непринужденно обмениваться новостями.

Хозяин едва успевал подносить выпивку и кислую капусту, однако не забывал подбежать к Галлену, если тому что-то требовалось.

Публика постепенно пьянела, голоса становились все громче, время от времени в зале завязывались драки, которые, впрочем, быстро прекращались.

Время шло, и Галлену становилось все яснее, что он выбрал не тот фаршет и вряд ли здесь появится кто-то из наемников.

Он уже съел свой куриный суп и, уставившись в стену, медленно потягивал вино. Закончив бутылку далеко за полдень, попросил у хозяина вторую. А тот, вспотев от беготни, выносил клиентам выпивку уже в обмен на какие-то тряпки, должно быть, снятые ночью с бельевой веревки.

«Который, интересно, час?» – подумал Галлен, когда во второй бутылке оставалось меньше трети. Вино действительно оказалось хорошим, да и суп из курицы был неплох, однако кавалеру хотелось получить полноценный обед, бурчание у него в животе подсказывало, что сидит он в этом фаршете уже довольно долго.