Стража! Стража!

Она достала с полки жестянку с прорезью в крышке. В жестянке позвякивало. По боковой стороне шла надпись: «Санаторий Для Тяжело Больных Драконов «Солнечный Свет».

Первый обход принес четыре доллара и тридцать один пенс. После того как капитан Ваймс демонстративно повертел драконом из стороны в сторону, чудесным образом добавились еще двадцать пять долларов и шестнадцать пенсов. После этого толпа разбежалась.

— По крайней мере что-то заработали, — заметил Ваймс, когда они опять остались одни.

— Это было чертовски смело с твоей стороны!

— Будем надеяться, у малыша это не войдет в привычку.

Ваймс осторожно водрузил изможденного дракончика обратно на насест. Капитана Стражи слегка покачивало.

Он вновь ощутил устремленный на него пристальный взгляд и посмотрел краем глаза на длинную остроконечную морду Паиньки Биндля Камнешлепа Щеботанского. Дракончик тянулся вверх, и в целом его позу можно было описать как «Последний Щенок В Лавочке».

К собственному изумлению, Ваймс протянул руку и почесал существо за ушами — или по крайней мере за теми остроконечными штуками, что располагались по бокам головы и, предположительно, выступали в роли ушей. Дракон отреагировал загадочным звуком, вызывавшим в памяти образ наглухо закупоренной цистерны с пивом, в которой эта закупоренность вызывает сложные и небезопасные процессы. Ваймс поторопился отдернуть руку.

— Все нормально, — успокоила госпожа Овнец. — Это у него в животе бурчит. Ты ему понравился.

Опять же к собственному изумлению, Ваймс почувствовал, что это ему довольно приятно. Насколько он помнил, никто и ничто в его жизни не считали его достойным хоть какого-то проявления симпатии, пусть даже в форме отрыжки.

— По-моему, вы собираетесь вроде как, э-э, избавиться от него? — Голос его звучал вопросительно.

— Надо бы, — пожала плечами госпожа Овнец. — Но знаешь, как получается. Они начинают смотреть на тебя такими большими проникновенными глазами…

Воцарилась краткая, взаимно неловкая пауза.

— А как бы вы отнеслись, если бы я…

— Ты хочешь сказать, что был бы не прочь…

Опять молчание.

— Это самое малое, что я могу для тебя сделать, — промолвила госпожа Овнец.

— Но вы ведь уже дали нам помещение под штаб-квартиру. Ну и все остальное!..

— Это был мой гражданский долг, — возразила госпожа Овнец. — Пожалуйста, прими Паиньку как, как… как дар друга.

— Но я даже не знаю, что они едят.

— Фактически они всеядны, — успокоила его госпожа Овнец. — Едят все, кроме металла и вулканических пород. Когда твоя эволюция протекает в болоте, не очень-то и повыпендриваешься.

— А как насчет прогулок или там «пролетов» — его не надо выводить?

— Ну, по большей части он спит, — она почесала макушку чешуйчатой головы уродца. — Честно говоря, он самый спокойный дракон, что у меня когда-либо был.

— А как с этим… ну, вы понимаете? — Ваймс жестами изобразил навозные вилы.

— Ах это?.. По большей части газ. Просто держи его в хорошо проветриваемом помещении. У тебя ведь нет особо ценных ковров? И лучше сразу приучать, чтобы они не лизали тебя в лицо, но вообще-то их можно приучить контролировать пламя. Драконы очень полезны, если надо разжечь костер или вообще что-нибудь зажечь.

Паинька Биндль Камнешлеп Щеботанский произвел на свет целую серию разнообразных водопроводных звуков.

У них восемь желудков, вспомнил Ваймс; иллюстрации в той книге были очень подробными. И еще масса всякого другого, вроде дистилляционных трубок и прочих безумных алхимических устройств.

Ни один болотный дракон не в состоянии терроризировать королевство, разве что по случайности. Интересно, подумал Ваймс, сколько таких дракончиков было убито героями-любителями? Какая чудовищная жестокость — убивать этих невинных существ… Их единственное преступление состоит в том, что они по собственной рассеянности могут вдруг взять и подорвать себя в воздухе, — вряд ли такая привычка способствует процветанию твоего вида. Подумав об этом, капитан Ваймс даже разозлился. Раса… пораженцев, вот что такое эти драконы. Рождены, чтобы проигрывать. Живи быстро, умри красиво. Всеядные они или нет, но вся их жизнь — это сплошная нервотрепка. Охваченные смертельным страхом перед собственной пищеварительной системой, они летают по миру, хлопая крыльями так, словно извиняются за собственное существование. Не успеет семейство оправиться после взрыва отца, как откуда ни возьмись какой-нибудь придурок в латах уже шлепает через болота — торопится воткнуть копье в другой мешок с кишками, которого и так уже не больше минуты отделяет от самовозгорания.

Ха. Интересно было бы посмотреть, как эти великие победители драконов прошлого справились бы с настоящим, большим драконом. Латы? Лучше даже не надевать. Результат все равно тот же самый, но по крайней мере твои останки не подаются упакованными в фольгу.