Страж Предела

— Наша группа высадилась в самом конце зачистки. Под охраной отряда коммандос я, Моку и еще несколько научных сотрудников выдвинулись вглубь того, что теперь известно, как Красная зона. Поначалу все было нормально: мы оборудовали временную базу, развернули мобильную лабораторию, смогли отловить несколько туманников и занялись исследованиями. И даже продвинулись в них — вот только продолжать их, увы, пришлось мне одному и совершенно нелегально.

Когда мы почти добились успеха, ситуация внезапно обострилась. Активизировалось несколько гнезд, была объявлена эвакуация. Вот только совсем рядом с нашей базой оказалось незамеченное Логово. Спецам удалось отбить нападение, но большая часть отряда погибла. А еще часть оказалась заражена ксеновирусом, — Вихо встал, сделал несколько шагов, взял небольшой прозрачный чайник со стола и долил себе в кружку.

— Когда об этом доложили командованию, связь прервалась. Никаких указаний о дальнейших действиях не поступало. Ингвар, командир отряда спецназа, сразу заподозрил нечистое, и приказал сворачиваться. Через час нашу базу сожгли с орбиты, — от рассказа доктора даже мне стало не по себе, а он излагал сухим, бесстрастным тоном, как будто пересказывал не произошедшие с ним события, а сюжет прочитанной книги.

— На нас поставили крест, а мы оказались наедине со своими проблемами. К счастью, я был не единственным, кто изучал воздействие ксеновируса на нервную систему человека. С нами в группе был ученый-вирусолог. И вместе мы сумели создать тестовый образец… Скажем так, вакцины. Дело в том, что сам по себе вирус не страшен, скорее, даже, в чем-то полезен. Он повышает силу, выносливость и регенеративные функции захваченного организма, делая носителя более быстрым, сильным и живучим, менее восприимчивым к боли и повреждениям. Но есть и обратная сторона медали. Часть кода вируса внедряется непосредственно в мозговые клетки и начинает перестраивать их на свой лад, проявляя адаптивную манипуляцию, сродни той, что использует земной гриб кордицепс, подчиняя себе захваченных муравьев. В итоге получаются туманники, — Вихо выбил прогоревшую трубку, отхлебнул чаю и продолжил.

— Изначально мы шли по тупиковому пути, пытаясь бороться с самим вирусом. И только перед самой заварушкой пришли к выводу, что это путь в никуда. И, если мы не можем нейтрализовать сам вирус, то можем хотя бы попытаться смягчить его действие. И нам это удалось! Пусть только теоретически, опытов на людях никто, разумеется, не проводил, а экспериментировать с туманниками в этом плане бесполезно — слишком давно они подверглись воздействию вируса, но появилась хотя бы надежда! Если бы я знал, что проводить опыты мне придется на своих же товарищах, — Вихо загрустил и замолчал.

— Так как же вы вышли из положения? — если до этого я слушал рассказ Колберга внимательно, но без прикладного интереса, то сейчас… Очень уж много можно было провести параллелей с механизмом воздействия вируса и одной инопланетной дрянью, сидящей в башке у одного бывшего космодесантника.

— Мы смогли — пока только теоретически, но все же — воздействовать на механизм подчинения. Подавить ту часть вируса, которая отвечает за адаптивную манипуляцию, и получить на выходе не паразита, а симбионта, который помогает носителю выжить.

— Тем не менее, вы до сих пор в Инферно, — задумчиво проговорил я.

— Да, — Вихо вздохнул. — Добившись успеха, мы думали связаться с командованием — в конце концов, их тоже можно понять, у них не было другого выхода. Однако вскоре кое-что начало происходить, и, посовещавшись, мы решили, что делать этого пока не стоит. У зараженных стали проявляться некие отклонения, которые требовалось изучить. Сами по себе они не выглядели опасными, но далеко не факт, что там, — Вихо показал пальцем в потолок, — посчитали бы так же.

— Отклонения — например телепатия? — усмехнулся я.

— Телепатия, развитое предчувствие, некое ощущение общности с другими зараженными, отсутствие враждебности со стороны низших морфов… — доктор тяжело вздохнул. — Побочных эффектов достаточно много, и все они ярко выражены. Дело в том, что, если бы нас все же эвакуировали, вылеченных от заражения при помощи вакцины ждало бы глубокое, всестороннее исследование. И я не могу предположить, как мои коллеги, а главное — военные и правительство — отреагировали бы на эти приобретенные способности. В лучшем случае, их носителей ждала бы незавидная жизнь лабораторных крыс, вечных подопытных, запертых в клетках лабораторий. В худшем… В худшем случае нашу группу попросту бы уничтожили, — Вихо закончил фразу и задумчиво уставился в одну точку.