Страж её сердца

– Ну что ж, э-э-э, приступим.

Эрвих подошел к кровати, со звоном стекляшек водрузил на покрывало свой мешок и склонился над приором. Алька за его спиной приподнялась на цыпочки, заглядывая через плечо. Эрвих молчал некоторое время, затем обернулся:

– Милые девушки, вы бы принесли таз с чистой водой и полотенца. Его бы помыть.

– Сейчас! – Арианна метнулась к двери.

Как только она вышла, Эрвих обернулся к Альке:

– Ну что, светлейшая. Вам не нужно бояться, он выживет, я думаю. Ниата Арианна уже сказала мне, что это страж Надзора, которого вы решили забрать себе. У обычного человека не было бы шансов, а у стража шансы есть, поскольку их специально готовят убивать тварей роя… и крагхов в том числе. В них вытяжку Пелены закачивают. Может, слышали?

Алька рассеянно кивнула. Что-то такое она слышала, без подробностей, но слухи ходили.

– Сейчас мы его помоем, потом я наложу повязку. Сшить рану не получится, края никуда не годятся. Ну и оставлю вам снадобье укрепляющее, будете поить его каждый час понемногу. Сможете?

– Смогу, – не раздумывая, ответила Алька.

Да она горы свернет, лишь бы Мариус остался жив и вернулся домой.

Потом прибежала Арианна с большой медной миской теплой воды и полотенцами. Эрвих достал откуда-то нож, на испуганный взгляд Альки ответил:

– Эх, светлейшая, грязные штаны ему точно сейчас ни к чему.

И принялся за работу, время от времени прося Арианну помочь. Алька было возмутилась, хотела сказать, что только она будет касаться этого мужчины, но потом передумала и промолчала. Сейчас ведь речь не о том, кто кого касается, а о том, чтобы вытащить из смертельной бездны.

Старый Эрвих быстро обтер Мариуса полотенцами, аккуратно очистил рану от налипшего песка, время от времени поглядывая на замершее лицо приора и что-то бормоча под нос.

– Плохая рана, долго зарастать будет.

Алька пожала плечами. У нее вообще в голове не укладывалось, как это может зарасти.

Крагх полез в свой мешок, добыл оттуда керамический горшочек, завязанный кожаным лоскутом. По комнате поплыл остро-кислый запах. Зачерпывая комковатую мазь устрашающего черного цвета, Эрвих обильно наложил ее прямо на открытую рану и накрыл сверху чистыми кусками полотна.

– Ну вот и все, светлейшая.

– Все? Это – все?

– Снадобье, – напомнил старик. – Каждый час по глотку.

Нырнул еще раз в мешок, достал бутылочку зеленого стекла и протянул Альке. Затем огляделся и, уже обращаясь к Арианне, попросил:

– Деточка, подай мне палку и проводи меня.

Алька опомнилась:

– Спасибо, спасибо вам!

Лекарь пожал плешивыми, с выпавшими перьями, плечами:

– Спасибо скажете, светлейшая, когда ваш раб на ноги поднимется. Сейчас рано благодарить. Ничего еще не решено.

И, почтительно поддерживаемый под локоть Арианной, вышел.

Алька же, плотнее притворив дверь, вернулась к кровати, где, укрытый легким покрывалом, часто и быстро дышал страж. Вспомнила о чистой одежде. Механически, бездумно стянула грязное, вновь надела шаровары, кое-как обмоталась тканевой полосой. И все это не отрывая взгляда от бледного лица Эльдора.

Она осторожно примостилась рядом на кровати, обняла стража одним крылом, а второе расправила по полу.

Бутылочку оставила рядом с подушкой, положила голову сбоку – так, чтобы видеть строгий профиль. Накатила такая тоска, что хоть вой. Не поймешь этих мужчин – то проводит ночь с Ровеной, то лезет за Пелену, прекрасно зная, что ничего хорошего там не ждет. И как теперь к нему относиться, когда жизнь относит их все дальше и дальше друг от друга?

Где-то в глубине души – как и всякая молодая девушка – Алька мечтала и о приличном мужчине, принимать ухаживания которого было бы приятно, и о красивом свадебном платье, и о карете, украшенной цветами, и чтоб запряжены были белые лошади. Наверное, она бы и влюбилась в Эльдора со всей своей нерастраченной страстью и отдала бы ему себя с радостью, но… Жизнь все расставила по местам – тут Алька невольно усмехнулась, – от нее ждут маленьких крагхов и брака с двумя мужчинами. Дивный повод спуститься с небес на землю.

Она кончиками пальцев обрисовала жесткую линию скул Эльдора.

Только не умирай, пожалуйста. Будь счастлив где-нибудь… пусть и с другой, но не умирай.

А в ушах медным гонгом отдаются слова – я нашел тебя. И слова эти греют душу и почему-то дают надежду на то, что очень скоро все сложится. Хотя и непонятно, как тут вообще что-то может получиться.

Алька осторожно приподняла голову Мариуса и влила порцию снадобья из бутылочки ему в рот. Вытерла темно-зеленую каплю на губах, потом подумала, что наверняка у Мариуса жар, и оттого озноб. Еще крепче обняла крылом, прижимаясь и согревая. И сама не заметила, как провалилась в дрему. Потом проснулась словно от толчка, с внутренней дрожью прислушалась к дыханию раненого. Ей показалось, что он задышал спокойнее и глубже.

– Ну-с, ниат Эльдор, еще глоточек, – прошептала Алька.

И едва не выронила бутылочку, когда черные ресницы затрепетали. Мариус глубоко вздохнул, дернулся всем телом и открыл глаза. Алька отпрянула. Еще вообразит себе невесть что…

– Алайна, – прошептал он едва слышно.