Стратонавт поневоле

Первое время успех сопутствовал злым, поскольку совершать подлости было для них привычным занятием. Добрые волшебники, садясь обедать, находили в тарелках мыло и рыболовные крючки. По утрам их домашние тапочки оказывались прибитыми к полу. В три часа ночи добрые подскакивали от звона будильников. Но постепенно добрым становилось ясно, что без хитрости и коварства они обречены на поражение. И тогда злым кудесникам пришлось туго, потому что рассвирепевшие добрые чародеи не гнушались никакими чудесами. Ложась спать, злые выпрыгивали из постелей с ужасными воплями и стряхивали со спины ежей. Но это еще не все. С одежды злых вдруг исчезали пуговицы. Стулья под ними рассыпались, а из ушей росли деревца. Добрые не пускали злых на свои нижние этажи, и злые могли выйти из общежития только через окна. Но прыгать с третьего этажа они не решались и утешались тем, что лили вниз кипяток, также не давая добрым покинуть здание.

Два месяца общежитие находилось на осадном положении. Голодные чародеи с тоской смотрели из окон на сад и огород, не имея возможности добраться до спелых дынь и грядок с помидорами. Враждующие стороны ели суп из ботинок, жаркое из ремней и салат из бумаги. Комендант Фанданго расставил на крыше силки для птиц, но птицы, напуганные мрачными физиономиями жильцов, облетали стороной розовый дом. В конце концов волшебники заключили трехдневное перемирие. Три дня обитатели общежития могли отдыхать от войны, приводить себя в порядок и пополнять запасы продовольствия.

Отощавшие чародеи опустошили, словно саранча, окрестные сады и огороды. Двое суток без передышки они ели все, что можно было съесть. На третьи сутки, насытившись, они попрятались в укромные места и заснули.

Именно в это время Сид грохнулся в стог, где похрапывал Тараканыч. Спросонья Тараканыч решил, что на него напали добрые волшебники, и начал истошно кричать. Сид испугался не меньше.

Они заметались внутри стога, шлепнулись на землю и, чихая, уставились друг на друга.

— Ты за добрых или за злых? — подозрительно спросил Тараканыч.

Сид решил, что перед ним сумасшедший.

— Я не сумасшедший! — вдруг сказал Тараканыч. — А ты кто такой?

Толстяк рассказал ему о полете на шаре, нападении орла и о вынужденном прыжке. Волшебник долго смеялся дребезжащим смехом, затем посерьезнел:

— А теперь выкладывай, дорогой мон шер, правду!

В этот момент рядом с ними совершил посадку «Искатель». Пораженный Тараканыч молча рассматривал шар. Редькин вылез из кабины и бросился к Сиду. Он не верил глазам: Сид, живой и невредимый, беседовал с каким-то низкорослым человеком, одетым в джинсы, майку и фуражку с маленьким козырьком. На плече у человека синела татуировка: «Нет счастья в жизни, и не надо». Коля поздоровался. Тараканыч не ответил. Он угрюмо разглядывал «Искатель».

— Вы не посоветуете, где тут можно починить шар? — вежливо спросил Редькин.

«Хорошая штука, — размышлял чародей, — полезный пузырь... Если этот шар к рукам прибрать, припасы по воздуху доставлять будем. Тогда добрякам конец...».

— А чего тут советовать, — он усмехнулся, — я и есть главный мастер по ремонту.

Воздухоплаватели удивленно переглянулись. Вместе с мастером они подошли к «Искателю». Тараканыч пощупал оболочку, заглянул в дыры, принюхался и приступил к ремонту. Он разжег костер, затем разрисовал лицо золой, надел на голову фуражку козырьком к затылку и начал бешеную пляску вокруг огня. Волшебник подпрыгивал, издавал душераздирающие вопли, катался по земле и кусал траву. Языки пламени извивались над ним, разгоняя вечерние сумерки. Ошеломленные воздухоплаватели следили за чародеем, раскрыв рты.

Наконец мастер начал затихать. Он бессильно лежал на земле, бормоча какие-то слова:

— Шампер, бампер, тургар, кило картошки, заштопать носки, дважды два четыре, постирать рубашку, какие финики, глуп, карамба, глуп...

Раздалось посвистывание — Тараканыч спал. Путешественники почтительно ждали его пробуждения. Минут через двадцать запахло паленым, чародей вскрикнул и проснулся. Он лежал так, близко к костру, что начали тлеть его брюки. Общими усилиями удалось спасти штанину. Тараканыч важно взглянул на шар и гордо спросил:

— Ну, как моя работа?

— Здорово! — ответил Коля. — Осталось заклеить пробоины...

Кудесник почесал затылок и вздохнул:

— Не мой профиль. Мы, злые волшебники, в основном по разрушительной части...

Услышав слово «волшебники», Редькин вздрогнул:

— Так это и есть остров Нука-Нука? — спросил он, стараясь скрыть волнение.

— Нука, — важно подтвердил Тараканыч, — Нука. Через дефис.

— Школу мапуятам вы обещали?

Чародей поморщился:

— Мы, пацан, вообще ничего никому не обещаем. Ты про школу лучше у Клавки спроси.

— У какой Клавки? — опешил Редькин.

— А вон едет. Хиппи проклятое! — Тараканыч сплюнул. — Он у нас добрый...