Страсти по Магдалине

– Не знаю, увижу ли тебя снова, луна моя, но всегда буду надеяться на следующую встречу… Не отцветай раньше времени, роза моя. Не роняй свои бархатные лепестки на песок, роза моя. Не расточай свой аромат понапрасну. Благоухание и красота твоя не нужна червецу. Только влюбленный соловей поутру сможет любоваться тобой, роза моя…

Мириам провожала купца до ворот.

– Если я буду тебе нужен, моя госпожа, сообщи Араису. Он остается смотреть за домом и торговать в лавке.

– Нет, почтенный Ферхат. Я больше не потревожу тебя.

– Твоими молитвами, женщина. Твоими молитвами…

Он уехал. Но Мириам не почувствовала боль утраты, сердце её не устремилось за ним. Оно снова промолчало.

Вечером слуги накрывали ужин на верхней открытой террасе. Оттуда была видна небольшая часть озера. Лодки плавно скользили по спокойным волнам к берегу. Приближался вечер, рыбаки возвращались домой. Когда ветер дул со стороны пристани, в воздухе чувствовался запах вяленой рыбы. Другого промысла в Магдале не было.

Небо покрывалось пёстрыми облаками, на ярком голубом пространстве они розовели от заката. Озерная вода тоже становилась розовой, отражая небесную поверхность. В этих пёстрых сумерках за несколько минут до полного исчезновения раскаленного солнечного диска даже разгоряченный воздух становился нежнее и упоительнее. Природа в эти моменты всегда замирала, как будто навсегда прощалась с солнцем. Не было слышно стрекотание цикад, шелеста листьев, пения птиц. В эти моменты даже человек впадает в какое-то оцепенение покоя и забвения. Течение мысли плавно останавливается, желания притупляются, сознание медленно растворяется в самом мироздании. Но это только мгновение! Стоит только погаснуть последнему лучу заходящего солнца, и эта иллюзия исчезает. Быстро наступает ночь, поглощая последние краски сумерек, отмирает природа, появляются звуки, шорохи. Сознание возвращается в бренное тело, и жизнь продолжается снова.

Иса сидел за столом на террасе и наблюдал, как золотые браслеты нежно звенели на красивых женских руках. Мириам налила из кувшина молока, разложила на блюде вареную рыбу и овощи. Острым ножом снимала жесткую пушистую кожицу с нежной мякоти персика, резала его на кусочки и ставила перед Исой. Женщина решила нарядно приодеться к ужину. Белая туника, золотой пояс, волосы сплетены в косы и уложены с жемчужными нитями вокруг головы. Широкие браслеты жриц храма Исиды были надеты выше локтя, на запястьях звенели браслеты Венеры. Аромат горького миндаля, исходящий от женского тела, затмевал все запахи ночи.

Мужчина, завороженный неземной красотой, молча сидел за столом и ничего не ел.

– Женщин в таком наряде я видел в храмах Греции. Жрицы богов… – Иса задумчиво смотрел на плавные танцующие движения тонких рук. – Сегодня какой-то праздник? – решил он поинтересоваться, когда Мириам зажгла огонь в факельных чашах.

Женщина лукаво улыбнулась.

– Нет.

Молчание продолжалось. Иса посмотрел на небо, печально вздохнул. Свет факелов приглушал свет звёзд.

– Всё это время я хотел спросить тебя, как ты нашла меня? Как тебе удалось вызволить меня из дворца Ирода, Мириам?

Женские глаза прищурились, таинственная улыбка заиграла на губах. Голос был тихим и глубоким.

– Ты разве не знал, Иса? Раньше я и сама жила на Олимпе, а сюда на эту грешную землю спустилась лишь затем, чтобы отыскать на ней тебя.

Улыбка замерла на его лице и через минуту пропала вовсе. Он опустил глаза, лицо стало неподвижным и отрешенным.

Мириам заметила перемену в его настроении и тут же пожалела о сказанных, пусть даже и в шутку, словах. Сколько дней и ночей она ждала этой встречи, мечтала о тихой беседе, струящейся, словно лесной ручей, о ласковых взглядах и простых нежных словах. Что не скажут губы, то прошепчут глаза. Но сейчас она поторопилась, и в одночасье разрушились все мечты.

Еда остыла, персики истекли сладким соком. Две запоздалые пчелы уселись на край блюдца и стали пить сладкий нектар. И в этот раз есть он ничего не стал. Мириам накинула на плечи красную кайму и поднялась, чтобы убрать со стола. Лишь на мгновенье горечь и боль обиды затмили её разум.

– Но вернуться назад я уже не смогу, Иса, – тихо добавила она.