Страсти по Иоанну Кронштадтскому

  «Он отрицает типографии и литературный труд, - и без конца пишет и печатает. Он отрицает теперь богатство, и живёт во дворце, в сказочной роскоши, ни в чём не зная отказу. Он отвергает деньги, — и получает их и тратит их сотни тысяч. Он отрицает науку, — и напускает на себя вид учёности, изучая, сравнивая тексты Евангелия… он отрицает медицину, — и держит вокруг докторов, щупающих ежечасно пульс… Он проповедует о любви, о любви и любви, и пишет слова, полные ненависти к Церкви, к России, к власти, изображает в своих произведениях и царей, и архиереев, начальствующих лиц в таком виде, что возбуждает к ним чувства одной злобы; он твердит о любви, - и никому из своих богатств не даёт и не давал ни гроша. Оправдание этой жестокости полно несказанного и отталкивающего лицемерия: имения, права литературной собственности и проч. принадлежат-де не ему, а жене… После своего призыва ко всем прекратить брачное общение, он, имея за 60 лет роду, и сам имел сына… Он говорит о "воле Божией" и проповедует Бога безличного и бессознательного, у которого поэтому самому и воли быть не может». (Прот. Иоанн Восторгов. Знамения времён. Речь 19 окт. 1908 г. Цит. по: Отец Иоанн Кронштадтский и граф Лев Толстой. - Holy Trinity Monastery. Jordanville, N.Y., 1960. — С. 4, 5, 6.).

«Именно контрреволюционностью, приверженностью монархизму, шовинизму и антисемитизму объясняется благословение Иоанном Кронштадтским «Союза русского народа» и других погромных, черносотенных промонархистских организаций. Вот что сказал на панихиде по И. Сергиеву известный московский черносотенец протоиерей И. Восторгов: «Он призывал Божие благословение на патриотические союзы и содружества и сам состоял даже их членом». Поэтому и нет ничего неожиданного в том. что в связи со смертью кронштадтского протоиерея Святейший Синод получил телеграмму соболезнования от председателя «Союза русского народа» Дубровина. А и некрологе сообщалось, что при продвижении погребальной процессии от Балтийского вокзала до Иоанновского монастыря «…впереди его гроба несли освящённое им знамя Союза русского народа». (Гордиенко Н. С. «Кто такой Иоанн Кронштадтский». СПб.: Ленингр. орг. о-ва «Знание» РСФСР, 1991/ С. 9; цитата по книге: «История государства Российского: Жизнеописания. XX век» / Рос. нац. б-ка; Авт.-сост. С. Н. Синегубов и др. - М.: Кн. палата, Том 5. XIX век. М., 1998. /С. 170).

После внимательного ознакомления и анализа дневников и документов сложилось впечатление, что русская православная церковь, является преемницей Византийской, но полностью претерпела трансформацию пытаясь идти путём «совмещения не совместимого». Поясню в чем, отрицая свою причастность к черносотенным движениям, при этом не гласно и тайно финансируя и пестуя их. Равно, как это делал при жизни Иоанн Кронштадтский, что является проявлением лицемерия. Проповеди Иоанна Кронштадтского носили черносотенный и антисемитский характер, даже в 21 веке он неизменный «светоч» у черносотенцев, а его портрет красуется на всех веб страницах Чёрной Сотни. Чёрная Сотня в России не запрещена!

Василий Васильевич Розанов (1856-1919) — русский религиозный философ, литературный критик и публицист, объясняя феномен возникновения Иоанна Кронштадтского писал: «Официальная церковь уже испытала большие неудобства и затруднения от этого возникновения в её собственной среде живого фетиша, и можно предвидеть гораздо ещё большие затруднения с этим в ближайшем будущем. Но нельзя не заметить, что это есть естественный плод её собственного духа за все века её существования: она всегда сама построила "фетиши", но фетиши не личные, а обрядовые, догматические, или фетиши лиц, давно умерших. "Фетишизмом" наполнена вся её история. "Фетишем" стало монашество, "фетишами" стали многие монахи, схимники. Вообще, это старый дух, старой закваски.

Вдруг возник живой фетиш, и не в монашестве, не в уединённом, далеко живущем старце-схимнике, а на виду у всех, в Кронштадте, в среде белого духовенства». (В.В. Розанов «Из воспоминаний и мыслей об Иоанне Кронштадтском»).

«Это какое-то болезненное народное явление, психопатия толпы», - заметил митрополит Иоанникий, в пору своего киевского служения, увидев проездом, как по улице народ бежит к дому, где Иоанн Кронштадтский "молился".

По точному определению русского религиозного философа В. Розанова, «метафизическая личность» Иоанна Сергиева развязана «антропоморфностью» его молитвы и не обусловлена условностями реалий: «Молитва его, что не отмечено никем, — была, говоря языком истории религий, глубоко антропоморфна, т.е. она вытекала из глубоко антропоморфических представлений о Боге, точнее — чувства Бога. И эта особенность и дала первый толчок к превращению его самого в религиозный фетиш. «Он просит у Бога не как митрофорный протоиерей Андреевского собора; тут что-то другое, прислушайтесь: он просит у Бога как близкий Его, как друг Его, точно он сын Его. Он требует, он настаивает!».

А Н А Л И З   М Е Т А Ф И Ч Е С К О Й   С У Щ Н О С Т И   И О А Н Н А