Страсть Клеопатры

В наступившем молчании он продолжал смотреть на нее, пока она не догадалась, что таким образом он просит ее тоже представиться.

– А меня зовут Сибил Паркер, – сказала она. – И мне бы очень хотелось знать, где я нахожусь.

– Я пойду сообщу, что вы пришли в себя, – вместо ответа произнес он. – Я уверен, что вам всем есть что рассказать друг другу.

Она кивнула, хотя и не понимала, что, собственно, значат его слова, кто такие эти «все» или каким образом она могла оказаться в таком необычном месте.

Но здесь, по крайней мере, красиво.

И к тому же здесь слышен шум моря.

Внезапно она почувствовала какое-то движение на одеяле подле себя и испуганно вскрикнула от неожиданности. Но это оказалась всего лишь изящная серая кошка, которая внимательно смотрела ей в глаза пристальным настороженным взглядом. Это грациозное животное медленными осторожными шагами приблизилось к ней, а затем сладко растянулось у нее на груди, как будто стараясь этим успокоить ее.

Сибил была убеждена, что это очень необычная кошка, но тем не менее принялась ласково гладить ее. И та очень скоро погрузилась в дремоту, закрыв свои умные синие глаза, казавшиеся почти человеческими.

30

Парк Хэвилленд

Крик ее был достаточно громким, чтобы разбудить свору собак.

Она слышала их вой где-то совсем близко, почти рядом с тем местом, где ее сейчас удерживали. В памяти всплыло, как ее отражение в водах канала сменилось отражением другой женщины. Сибил Паркер. Но были ли правдивыми ее слова? Действительно ли она ничего не скрывала и не старалась ничего у нее украсть? Действительно ли она так же страдала от их связи, как и сама Клеопатра?

Все эти сбивающие с толку мысли путались в ее голове, но ни одна из них не была достаточно цепкой, чтобы отвлечь ее от действительности. От того, что лежала она на холодном каменном полу, что в спину впивался острый гравий и что в тюремной камере, куда ее поместили, стоял тяжелый и сырой запах подземелья.

Глазам ее не пришлось привыкать к темноте. За это нужно было благодарить Рамзеса и его эликсир.

Ей были четко видны стыки каменных плит на полу, равно как и контур громадной двери, сделанной из какого-то металла. А еще в этом мрачном месте смердело какими-то животными. Может быть, то зверье, которое выло где-то за стеной, когда-то содержалось и в этой камере?

В такой ситуации ее обостренное восприятие было настоящим проклятьем. Ей следовало бы наслаждаться тем, что благодаря видению она потеряла ориентацию. Но уже в последующие несколько минут ее грезы про Александрию и женщину по имени Сибил Паркер медленно растворились, словно их застелила волшебная пелена, покрывавшая ее сознание.

Пропала Александрия, пропало ощущение череды погонь и побегов по смутному подобию улочек и переулков этого города. Пропало пугающее отражение Сибил Паркер в том месте в воде канала, где должно было быть ее собственное отражение. Пропал жалобный детский голосок, который снова и снова звал ее по-гречески. «Мама, мама, мама…»

А теперь вот…

Раздался леденящий душу скрип, похожий на звук закрывающейся крышки гроба, в котором ее сюда доставили.

На пол у ее босых ног упал небольшой квадрат тусклого оранжевого света.

В металлической двери открылось окошко, и она увидела в нем три лица. Ни одного из этих людей она не узнавала. В центре находился мужчина средних лет с правильными чертами лица и длинными черными волосами, ниспадавшими волнами. Слева от него стоял мужчина намного старше первого, с разделенными пробором седеющими волосами, неопрятно торчавшими в разные стороны и напоминавшими ершик для чистки кастрюль. Справа от него находилась женщина с пышной гривой белокурых волос, не имеющая внешнего сходства с двумя другими. Все они были бессмертными, и сейчас они изучали ее с холодным любопытством – с таким видом ученый рассматривает результаты своего неудавшегося эксперимента.

– Это не она, – со злостью в голосе наконец заявил первый мужчина.

– Повелитель, – начал было пожилой мужчина. – Я ужасно сожалею, но вы сами…

– Ступай, – оборвал его тот.

– Там, в подземном туннеле, они действовали очень поспешно, а теперь, когда все…

– Ступай! – проревел черноволосый красавец.

Слуга его, или кем там он был, молча повиновался, и женщина последовала за ним.

«Там, в подземном туннеле, они действовали очень поспешно», – мысленно повторила она его слова. Выходит, ловушка, в которую она попала, предназначалась не для нее. И тем не менее они заперли ее здесь. Искали не ее, и все же она в тюрьме. «Это не она», – сказал еще тот человек. Значит, западню расставляли для женщины.

Падая в темноту, Клеопатра была уверена, что это Джулия устроила так, что пол в храме неожиданно ушел из-под ее ног. Что все это было лишь хитростью мисс Стратфорд – и ее притворная доброта, и ее многократные заверения, что она лишь хочет помочь. Но потом она вспомнила выражение неподдельного ужаса на лице Джулии и то, как она тянула к ней руку, чтобы удержать Клеопатру от падения в черный провал, когда та покачнулась.

«Значит, это не она…»