Страсть Клеопатры

Если ловушку устроила не Джулия Стратфорд, значит, это сделали бессмертные. И, судя по всему, попасть туда должна была как раз Джулия Стратфорд.

Но зачем?

И самое главное – отпустят ли ее теперь, когда их ошибка выяснилась?

Кем бы ни были эти бессмертные, у нее будет больше шансов выбраться отсюда, если они не будут знать, кто она такая.

Створка окошка снова закрылась со страшным скрежетом.

Она погрузилась во мрак. И была благодарна за это, потому что это давало ей время на то, чтобы перевести дыхание и подумать.

Ее обостренный слух не уловил звука удаляющихся шагов. Значит, дверь ее темницы была невероятно массивной и тяжелой. Явно рассчитанной на узников, обладающих, как и она, силой бессмертных.

Но известно ли им, что она бессмертна? Поднимали ли они ее веки, чтобы заглянуть ей в глаза, пока она была в забытьи?

Она не знала.

Дверца окошка вдруг резко распахнулась, и Клеопатра дернулась от неожиданности.

– Посмотри на меня, – приказал черноволосый мужчина.

Она отвернулась лицом к стене.

– Посмотри на меня!

Она отказывалась повиноваться.

– Слышишь этих псов? Псов, принимающихся неистово лаять от твоего запаха? Покорись, иначе я натравлю их на тебя прямо в этой келье.

– В таком случае я голыми руками вырву им все лапы, одну за другой, – со злостью крикнула в ответ она.

Сорваться на крик ее заставило презрение, сквозившее в тоне этого человека. Но помимо этого, она случайно повернулась к свету, падавшему из дверей, так что он смог идеально рассмотреть ее синие глаза. Это было ее ошибкой, страшной ошибкой. Сейчас он уже взирал на нее с удивлением и на губах его играла ликующая улыбка.

Она снова отвернулась к стене, но было слишком поздно.

– Итак, хоть моя ловушка поймала не ту женщину, в нее все-таки угодила другая бессмертная, – заключил мужчина. – Это уже интересно. Чрезвычайно интересно.

– Приведите ко мне ваших собак, и я сделаю все, чтобы заинтересовать их не меньше вашего.

– Они такие же сильные, как и вы. Получилось бы отменное представление. Вам нравятся бои римских гладиаторов? Я много раз с удовольствием наблюдал за этим в Колизее. Вам явно не хватает их крепкого телосложения.

– А им не хватало моего острого глаза.

Он рассмеялся.

Однако при мысли о бессмертных свирепых псах, нападающих на нее в этой тесной коморке, пыл ее поостыл. Но этого нельзя было показывать этому странному созданию. Мужчине, который хотел упрятать в эту камеру Джулию Стратфорд, чтобы, вероятно, запугивать ее именно таким образом.

«Но тогда это значит, что у него есть эликсир! Должен быть!»

Что же ей теперь оставалось? Выбор был невелик, причем оба варианта, которые она сразу прикинула в мыслях, казались практически неосуществимыми: либо выманить лекарство от ее недуга у этого мерзкого типа, ее невольного похитителя, либо попытаться отсюда сбежать и снова постараться встретиться с Рамзесом.

Если ей все же каким-то образом удастся освободиться, пожалеет ли ее Джулия опять, как это было в том храме, оказавшемся для нее ловушкой? И будет ли этого достаточно, чтобы убедить Рамзеса дать ей еще одну дозу эликсира?

Конечно, ей нельзя было показывать внутреннего смятения своему тюремщику. Но потом она подумала, что, отворачиваясь лицом к стене, она как раз это и демонстрировала.

– Должен сказать, – задумчиво произнес мужчина, – что, хотя ваше появление у нас оказалось совершенно неожиданным, ваше лицо мне почему-то поразительно знакомо. Я вас уже где-то видел, когда-то давным-давно…

А затем, словно желая своими словами еще помучить ее напоследок, он медленно, со зловещим скрежетом, пробиравшим ее насквозь, до мозга костей, закрыл дверцу окошка в двери камеры. Снаружи, где-то за этими стенами продолжали неистово выть его свирепые псы.

31

Корнуолл

Шактану…

Рамзес уже слышал это название прежде. Во времена его правления оно было окутано легендами, выдумками и наивной верой в существование более совершенного золотого века, когда не было ни войн, ни раздоров, насланных необъяснимым гневом каких-то далеких богов. Шактану, это африканское государство, было фантазией, ассоциировавшейся с бескрайними джунглями, вокруг которых ходило множество самых невероятных слухов; джунглей, откуда в свое время неиссякаемым потоком поступали слоновая кость, золото, драгоценные камни и рабы.

Теперь он понимал, что вера эта была не такой уж наивной.

Когда Бектатен рассказывала о тех краях, о флотилиях кораблей, плававших по всему свету, о храмах, руины которых еще не обнаружены и которые вообще могут быть не найдены никогда, о страшной эпидемии и межплеменных войнах, приведших в итоге к падению царства Шактану, ему было очевидно, что все это правда. Она с чрезвычайной легкостью справлялась с ролью историка, архивариуса и талантливого рассказчика, и Рамзес поймал себя на том, что полностью попал под ее чары. Причем если судить по выражению лица Джулии и ее округлившимся от любопытства и восторга глазам, то, когда она слушала царицу, была очарована ею не меньше его.

Шактану.