Страсть и надежда

— Тишина в зале!

— Свидетель, так вы можете сказать, откуда был произведен выстрел?

— Нет, — Сашка огорчился из-за того, что вынужден дать отрицательный ответ.

— Но вы принимали участие в задержании гражданина Орлова?

— А то! — вот тут уж Сашка решил взять реванш за неудачный предыдущий ответ. — Наши парни без меня бы с ним ни в жизнь не справились.

Повисла пауза. Сашке она показалась восторженной. И он решил развить успех. Показал на Максима:

— Посмотрите, какой он здоровяк. Только гляньте! А я ка-а-ак подсечку сделал, ка-а-ак с ног сбил.

— Ваша честь, можно вопрос? — обратился к судье Форс.

— Да.

Форс развернулся к Сашке:

— То есть вы утверждаете, что при задержании нанесли моему подзащитному телесные повреждения?

Сашка почувствовал недоброе, замер, не зная, что ответить.

Маргоша опять вскочила, пришла на выручку:

— Да вы что, вы что, не видите? Сашка же… Он просто хвастает!

— Гражданка, кто вы такая?

— Я кто такая? Да вы посмотрите повнимательней. Как будто в пивной у меня на набережной никогда не бывали! Свежего чешского пива не пивали!

— Гражданка…

— Что "гражданка", как пиво в секунду поднести, так Маргошенька… А тут здравствуйте — "гражданка"!..

— Еще одно слово, и вас выведут из зала!

— Выведут? Да я сама уйду. Но только вместе с ним! — показала она на Сашку.

Судья посмотрел на обвинителя, потом на адвоката, Оба кивнули с едва заметной улыбкой.

— Идите, Маргошенька. И свидетеля своего забирайте.

Тут уж все рассмеялись. Даже Кармелита с Максимом.

А громче всех смеялась Груша. Вот как Сашка со своей Маргошей опозорился. Не то что они с Халадо. Тех выгнали. А они тут сидят, чинно, как люди. И смотрят, что дальше будет.

А дальше слово взял адвокат, обратился к судье;

— Ваша честь! Я прошу разрешения допросить всех свидетелей, чтобы выяснить, был ли мой подзащитный во вменяемом состоянии в момент покушения на Миро Милёхина.

— А какие основания есть у защиты для этого?

— Насколько мне известно, мой подзащитный в момент покушения испытывал сильный психологический стресс и был доведен до состояния аффекта.

— Да в нормальном я состоянии был! — сказал Максим, так чтобы все услышали.

Судья строго посмотрел на него:

— Тишина в зале! Итак, с кого защита хочет начать вызов свидетелей?

— Я хотел бы начать с Рамира Драговича Зарецкого. Баро несколько удивился. Но к трибуне вышел с быстротой, не мешающей баронской гордости.

— Рамир Драгович, — обратился к нему судья. — Суд предупреждает вас, гражданин Зарецкий, что вы несете юридическую ответственность за дачу ложных показаний. Адвокат, пожалуйста, спрашивайте.

Баро тяжелым взглядом посмотрел на Форса. Но тот как будто не заметил ненависти, скрытой в этом взгляде.

— Благодарю вас, ваша честь. Скажите, когда Орлова привели в ваш дом, вам не показалось, что он находился в возбужденном состоянии?

— Этот парень всегда казался мне несколько странным.

Судья недовольно покачал головой:

— Гражданин Зарецкий, отвечайте по существу, на вопрос, который вам задают.

Форс продолжил прежним благожелательным тоном.

— Так все же, Рамир Драгович, когда вы увидели обвиняемого после покушения на Милехина, в каком он был состоянии?

— Не помню. В тот момент я занимался раненым Миро… в смысле, Милехиным. Я волновался за его жизнь. И мне было не до Орлова.

Встрепенулся обвинитель:

— То есть, вы не можете утверждать, что Орлов был в состоянии аффекта?

— Не могу. И вообще, не мое это дело объявлять Человека сумасшедшим.

Чугаев торжествующе посмотрел на Форса. А тот уныло пожал плечами. Но внутренне он был очень доволен — своей угрюмостью Баро очень хорошо подготовил всех к вызову следующего свидетеля:

— Благодарю вас, господин Зарецкий. У меня больше нет вопросов, ваша честь.

— Свидетель, вы можете занять свое место. Баро пошел в зал, сел рядом с Кармелитой. А неутомимый Форс опять обратился к судье:

— Ваша честь, у меня есть еще один свидетель, который может показать, что мой подзащитный был невменяем в те дни.

— Можете вызывать свидетеля, И тогда Форс, выдержав эффектную паузу, торжественно сказал:

— Защита вызывает гражданку Зарецкую Кармелиту Рамировну.

Зал загудел.

* * *

Сашка с верной боевой подругой добрались до пивной. Маргоша от щедрот душевных налила ему кружку с горкой. Половину Сашка выпил сходу, а потом чего-то загрустил:

— Сижу тут, пью в свое удовольствие… А ребята — там…

— Обойдутся твои ребята! Радуйся, что ноги из суда унес!

— У нас, у цыган, так не принято! Мы друг за друга горой стоим!

— Ну и где они были, эти твои друзья, когда на тебя прокурор набросился? Не они, а я тебя спасла…

— Да не спасла ты меня, а идиотом выставила!

— Ничего, Сашка! Не переживай. Говорят, дураком жить даже удобнее.

Главное, ты жив, ты на свободе! Хоть бы спасибо сказал…

— Ага. Спасибочки.

— Ну чего ты тут носом крутишь. Сам же говорил, что воля для вас, цыган, самое главное, — Эх, Маргоша! Никогда тебе не понять цыгана!

— Да где уж! Особенно трезвого! Пей давай, цыган. Сашка допил кружку, принялся за вторую. Да совсем скис:

— Э-эх! Послушал я бабу — сам бабой стал… Что ж я за цыган, если своих бросил!? Не понимаешь ты ничего!