Страсть

В первый раз популярный телеведущий женился в самом начале 80-х, когда приехал из Ростова-на-Дону в Москву и пытался сделать себе здесь карьеру. В те годы ходили слухи, что его женой стала дочь Юрия Визбора, что для Диброва это был брак по расчету (прописка-то столичная нужна). Однако ничего общего с действительностью эти слухи не имели. Дибров хотя и знал дочь Визбора, однако это знакомство иначе чем шапочным не назовешь (он видел ее раза два в общих компаниях). На самом деле его первой женой была вполне обыкновенная девушка – дочь инженера и почтальона. Однако, по словам самого Диброва: «Если бы не первая женитьба, возможно, вся моя жизнь сложилась бы по-другому, но мне нужно было содержать семью, и я не смог реализовать свою давнишнюю, жившую с детства мечту – работать в «Комсомольской правде». А ведь я сотрудничал с «Комсомолкой», публиковал в ней подвалы, но этим было не прожить…»

В 1984 году Дибров устроился работать в ТАСС, что для любого человека, тем более провинциала, было верхом счастья. Там он вскоре вступил в ряды КПСС, а чуть позже был удостоен медали «За трудовое отличие». Однако мечтой любого тассовца было попасть за границу, но Диброва туда почему-то не пускали. По его словам: «Предложение ехать собкором за границу выгрызалось зубами из вымени ЦК КПСС. За границу ехали люди, имеющие хотя бы отдаленную связь с членами Политбюро. Там была своя система, по которой отбирались лучшие и не лучшие, но потихонечку сотрудничавшие с органами госбезопасности. Нужно было пройти все круги подготовки союзного корреспондента: определенную языковую, творческую, политическую, черт еще знает какую подготовку, и только через несколько лет можно было рассчитывать, что ты вдруг попадешь в круг избранных. Некоторые из моих коллег – тассовцы – сейчас собкоры. Один в Мексике, второй в Корее. Но меня бес попутал…

Я ходил на работу в ТАСС к 9 утра, а возвращался домой в 6. Я жил в пятиэтажке. Я жил нормальной семейной жизнью. Если не считать каких-нибудь загулов с дружками – но только с дружками. Меня приняли в партию, потому что коммунистам нужны были молодые журналисты. Меня готовили к зарубежным поездкам. Все хорошо. И можно было жить так всю-у-у жизнь. И я иногда шел и думал: «А зачем я учился играть на банджо, зачем нужны были «Битлз», зачем я рисовал? Кому это-то было нужно, если все, что нужно сейчас, – вовремя успеть к летучке и не напортачить в заметке «Громыко на аэродроме встречали…» И вот тут надо мной разразился роман. И эта женщина сказала: «Занимаясь кузнечеством, мало-помалу становишься кузнецом». Она считала, что из меня мог бы выйти отличный фельетонист, но кому это в ТАСС было нужно? Какое там легкое дыхание при письме! Только «Громыко на аэродроме встречали…»

И вот, когда я встретил эту женщину, она научила меня абсолютно всему. Как я теперь понимаю, в юности с ней то же самое произвели достойные мужчины, с кем она была: с известным писателем она приобрела стройность мысли, с высокопоставленным шпионом – неповторимый вкус к качеству. Женщина сказала мне: «Что ты делаешь? Уходи из такой жизни! Закрой глаза и скажи: ЧЕГО ты хочешь?» И я понял – что же я делаю? Я же проституирую: я же не хочу ходить к 9 утра на летучки и писать про Громыко! Я же на большее способен. Как Вероника Долина пишет: «Уйди из-под крыши, ты вырос выше. Ты вырос слишком, уйди же, слышишь!» И я пошел на телевидение. Надо мной смеялись: с твоим акцентом, ты что, телезвездой намереваешься стать?! Но я все равно ушел…

Наше расставание с женой было долгим и мучительным процессом, это было «танго втроем». Со мной что только не делали – чуть ли не в горком по этому поводу вызывали. Все страдания, развод и все более редкие встречи с сыном – все так же отвратительно, как и у всех…»

Уйдя из ТАСС, Дибров пришел на работу в Молодежную редакцию ЦТ, после чего и началось его восхождение на телевизионный Олимп. По мере роста популярности рос и интерес к нему противоположного пола. В итоге за эти годы за Дибровым закрепилась слава чуть ли не первого донжуана российского телевидения, который, как пелось в одной некогда популярной песне, меняет женщин как перчатки. В его донжуанском списке фигурируют десятки представительниц прекрасного пола, среди которых значатся: журналистка Александра М., топ-модель Анна З. (экс-вице «Мисс Москва»), еще одна топ-модель Даша С., с которой он познакомился на кинофестивале в бывшем пионерлагере «Орленок», и т. д. Со всеми этими женщинами Дибров жил, не регистрируя отношений. Так продолжалось несколько лет, пока Дибров не встретил Александру Шевченко. Впрочем, встретил ее он давно – когда ей было 12 лет (она является дочерью его друга, который к тому же его названый (неродной) брат, поскольку является сыном отчима Диброва), но тогда она еще не могла попасть в сферу его донжуанских интересов. А вот когда подросла…