Страшно только в первый раз

Кажется, сыщик упустил еще одну участницу событий. Последняя из жертв, Светлана Вакульчик, не принадлежала к их коллективу. Но, как выяснилось, изначально состояла в команде Инги. В задачу шеф-повара входило благополучно усыпить всех постояльцев. Кроме, разумеется, основных участников таинственного спектакля, о премьере которого знали единицы. Из этих единиц достоверно удалось установить пока личность самого автора пьесы, режиссера-постановщика и исполнительницу главной роли. Инга Ревенчук – одна в трех ипостасях.

Об остальных актерах Петр мог судить лишь косвенно. Например, по признаку употребления на празднике напитков со снотворным. Монро поднялась попить водички явно не просто так – она не притрагивалась к напиткам, стоявшим на столе. Следовательно, Анжела знала, что может уснуть.

Еще одним актером, занятым в «спектакле», наверняка мог быть Цитрусов. Как рассказал уролог, парень практически отсутствовал в комнате с вечера – все бродил, ему не спалось.

Но – вернемся к Светлане Вакульчик. В ее смерти Петр частично винил и себя, так как при разговоре с женщиной недвусмысленно почувствовал какую-то безоглядную готовность на сумасшедший поступок. В Светлане клокотало отчаяние, готовое выплеснуться наружу, но она не собиралась никого посвящать в свои проблемы.

Наверняка она что-то видела или слышала и решила использовать это в своих интересах. А проблем у женщины хватало: например, больной муж, которому предстояло проходить комиссию. Петр знал не понаслышке, сколько крючкотворства, всяких бюрократических препон и подводных камней таила в себе данная процедура.

Было еще одно подозрение, которое требовало проверки. И желательно – при жизни Светланы. После ее смерти приходилось действовать вслепую, идти ва-банк. После разговора с Вакульчик у Петра осталось ощущение, что на турбазе у женщины есть любовник. На данную роль идеально подходил Дамир, поскольку других кандидатов не просматривалось. Хотя… как знать!

Улики надо перепрятать!

Фролов остановился возле огромной раскидистой лиственницы, залюбовавшись ее красотой. Если сравнить его рассуждения со строением этого дерева, то корень – это само преступление, так сказать, корень зла. Он дает начало стволу – грамотному, профессиональному расследованию. От ствола отходят множество ветвей – это рассматриваемые версии, которые, в конце концов, приходится отвергнуть, поскольку самая верная из них – это сам ствол. И верхушка дерева – раскрытие преступления, венец всего дела. То самое выступление Эркюля Пуаро перед собравшимися участниками трагедии, среди которых притаился и непосредственный убийца, уверенный в собственной безнаказанности.

На каком этапе находится он, доктор Фролов, если у него, по сути, в этот момент нет ни одной приемлемой версии? Где-то выше корня, но ниже кроны. Не позавидуешь.

Петр выбросил сигарету и просто так, ради забавы, наклонился, чтобы разглядеть корни дерева. И вдруг заметил присыпанный хвоей сверток, который издалека увидеть было невозможно. Осмотревшись вокруг – как бы кто его вновь не ударил по голове, – сыщик присел на корточки, потянулся и достал черный полиэтиленовый пакет. В пакете был пульверизатор, которым обычно цветоводы опрыскивают комнатные оранжереи, модный футляр для очков, три серебристые маскарадные маски и пакет из крафт-бумаги.

Раскрыв его, Петр обнаружил два пустых шприца по пять кубиков каждый и укладку «Первая помощь при анафилактическом шоке» с гормонами, адреналином, противогистаминными препаратами[7].

В футляре лежали очки, напоминающие те самые, которые Петр обнаружил на трупе Инги ранним утром. Очки Пресницкой.

Когда он осознал, что именно держит в руках, звон «колоколов» в ушах резко усилился. Петр подумал, что, если закрыть глаза, запросто может показаться, что ты в храме во время пасхального богослужения.

То, что он за несколько минут до этого старался тщательно разложить по полочкам, вдруг сорвалось с них, как в расколовшемся «Титанике», идущем под воду. Такого хаоса в его голове давно не было.

Если кто-то решил умертвить Ингу, брызнув ей в нос сильнейший аллерген, то с какой стати он будет запасаться средствами первой помощи при опасном состоянии, которое сам же и вызвал?

А если все же запасся, то почему не воспользовался? Почему дал жертве спокойно умереть? Хотел сначала поиздеваться над женщиной, наказать за что-то, а потом передумал спасать? Может, он пытал ее, задавал вопросы, а она молчала, как партизанка? Он готов был ее спасти, если она расколется, а она не раскололась.

«Спокойно, сыщик, надо сосредоточиться! – стараясь дышать ровно, Петр сделал несколько шагов назад. – Во-первых, следы. Кто-то ночью принес сюда пакет, спрятал его под ветками в темноте. Возможно, подсвечивал себе фонариком».

Однако никаких следов на опавшей хвое Петр не разглядел. Возможно, преступник приходил сюда не ночью, а рано утром, когда рассвело, и спокойно замаскировал свое пребывание.