Страшно только в первый раз

«Ну вот и сбылось твое пророчество, сыщик! – промелькнуло в голове Петра. – Надо было дожать тогда, рискнуть, она бы раскрылась, ты бы узнал все, что хотел, что требовалось. Ты же видел ее скрытность, она, как паранджа, съезжала в сторону, открывая истинное лицо. Надо было рискнуть, но ты не осмелился. Почему?»

Чем можно объяснить такую жестокость? Только одним: спонтанностью. Если первое убийство было тщательно подготовлено, спланировано и продумано, то это, скорее всего, – рефлексия самосохранения. Вакульчик стала свидетельницей преступления, решила шантажировать убийцу, поскольку нуждалась в деньгах. И вот – получила.

Невыносимо было то, что он это предвидел. Предупреждал Светлану, намекал… Как в воду глядел! То ли неубедительно у него это получалось, то ли Вакульчик была настолько уверена в себе, что не испугалась.

Не испугаться убийцы! В это Петр не верил. Скорее всего, Светлана не знала, что перед ней убийца.

Но почему ты, сыщик, так уверен, что перед тобой дело рук одного и того же человека? Почерк совершенно другой. Что, если орудовали разные убийцы? Что, если один подделывается под другого, дескать, спишут все на того, первого?

В дверь протиснулся Лунегов в перчатках:

– Я так понимаю, нужна моя помощь?

– Да, пожалуйста, работайте, коллега, – отозвался Петр, продолжая искать глазами орудие убийства.

На полу капли крови были только под трупом. Скорее всего, нож сразу же унесли. Или спрятали куда-нибудь в шкафчик.

Макс приступил к своим обязанностям, а Петр попытался открыть один из шкафчиков. Попытка оказалась неудачной. Этот и все остальные оказались запертыми. Просить ключи у Хозяйки турбазы в такой момент он счел неуместным.

Ни на полу, ни на подоконнике следов крови он не обнаружил. Петр вышел в коридор, тщательно осмотрел пол, ручки дверей – ничего.

Невозможно нанести столько ударов и не испачкаться! И не наследить! Одно дело – анафилактический шок, как у Инги, и совсем другое – кровавая резня.

В раздевалке нет водопроводного крана – невозможно вымыть орудие убийства. Значит, убийца унес его с собой.

Петр еще раз оглядел раздевалку в надежде заметить хоть что-то необычное. Потом взглянул на Лунегова, колдующего над трупом, и понял, что тому лучше не мешать.

Внезапно потянуло сквозняком. Петр взглянул на ближайшее окно и увидел, что одна из рам стеклопакета приоткрыта вверху. Если ее открыть полностью, то можно легко выбросить орудие убийства на улицу! И потом уже налегке покинуть место преступления.

Он подошел к окну, открыл раму, высунулся по пояс наружу. Следовало тщательно обыскать кустарники и густую траву. Недолго думая, он сел на подоконник и свесил ноги за окно.

– Смотри, не убейся, – раздался ему вслед голос Барда. – Ты нам еще здесь нужен. Я так понимаю, ты ищешь оружие убийства?

– Правильно понимаешь, – ответил Петр и спрыгнул на траву.

Едва приземлившись, он подумал, что убийца мог таким же образом покинуть место преступления. И, отойдя на приличное расстояние, незаметно избавиться от своего орудия. В этом случае он вряд ли что-то найдет. Тут нужен целый взвод кинологов с собаками.

Конечно, следовало провести опрос, может, кто-то случайно видел, как из окна женской раздевалки выпрыгивает подозрительный тип. Или – выходит оттуда в коридор. А в руках у него… сумка, пакет, барсетка. Не с окровавленным же ножом он появится на людях!

Осматривая местность, Петр то садился на корточки, то становился на четвереньки. Случайно разглядев в траве что-то, завернутое в газету, он наклонился, и в этот момент услышал сзади себя неясный шорох. Обернуться не успел – получил по затылку чем-то тупым и увесистым.

Сыщик словно провалился в прорубь, потом его как будто понесло течением. Он не мог найти, где вынырнуть, сверху был непробиваемый лед. Причем по нему кто-то ходил – Петр не мог различить лица, только силуэт, подошвы ботинок и брюки.

Откуда-то издалека доносилось:

– Ты нашел его? Нашел, я спрашиваю?

– Нет, как сквозь землю провалился… Почувствовал что-то, гаденыш! У себя его нет, в туалете нет, в кают-компании тоже нет…

– Надо найти, он все знает. Он у меня улику украл очень важную, слышишь? Его надо обязательно найти!

– Да понял я, понял! Найду!

И мертвым есть что скрывать

– Петро, ты слышишь меня? – голос Барда долетал до него сквозь звон тысячи колоколов, от которого череп трещал по швам и норовил разлететься на свои двадцать с лишним костей.

Постепенно возвращаясь к реальности, доктор кое-как разглядел физиономию склонившегося над ним патологоанатома, различил противный запах нашатыря от ватки, которой Лунегов водил перед его носом.

– Где я? – Петр попытался подняться. – Как я здесь очутился? Кто только что разговаривал? Я слышал, вроде мужчина и женщина…

– Никого я не видел и не слышал. Тебя приложили по голове, – сообщил Макс, поддерживая потерпевшего. – Я услышал, как ты упал, и выглянул в окно. Гляжу – из куста торчат твои ноги… Рядом никого, правда, чья-то тень вроде метнулась за угол.