Странствующий цирк вампиров

Через неделю после этой тренировки на поле Янкса Фиби победила в состязании лучниц в юношеской секции в честь Четвертого июля, завершив его поразительным выстрелом, который заставил бы завидовать даже Робин Гуда.

Она, конечно же, выстрелила своей счастливой стрелой.

И выиграла кожаный колчан ручной работы.

Глава 26

По сторонам от колчана я мог видеть завязки купальника Слим, полоски бинтов и голую загорелую кожу вниз до самого пояса красных шортов Ли.

Идя за Слим к двери ее спальни, я был поглощен ее обликом и воспоминаниями о том лете, когда она выиграла свой колчан, и совершенно не обращал внимания ни на что другое.

Едва выйдя в коридор, она остановилась.

— Что? — спросил Расти.

Как будто он не знал.

Слим шикнула на него и прошла через коридор в спальню матери. Мы вошли следом и встали рядом с ней и уставились на царящий там беспорядок. На шкафу все еще стояла лужа воды с поблескивающими в ней кусками стекла. Ковер выглядел сухим, но опасно щерился длинными осколками вазы. Несколько ярко-желтых лепестков роз лежали среди них, как будто их принесло ветром откуда-то еще.

Самих цветов не было.

Сначала я подумал, что я или Расти выкинули их.

Потом вспомнил, что мы их не трогали.

Холодок прошел по моему затылку.

Мы с Расти посмотрели друг на друга.

Он, конечно же, тоже заметил, что розы пропали…

— Лучше бы нам убраться отсюда, — прошептал он.

Не обращая на него внимания, Слим обогнула осколки на ковре и медленно прошла по комнате. Мы шли за ней. Так как обе ее руки были заняты луком и стрелой, она стояла наготове, я заглянул под кровать, а Расти распахнул дверь чулана. Когда Слим направилась в ванную, я последовал за ней.

В ванной пахло цветами.

Но не было ни следа пропавших роз.

И ни следа незваных гостей.

Обернувшись, Слим отвела стрелу в сторону от меня. Посмотрев мне в глаза, она беспокойно улыбнулась. Потом мы вышли из ванной.

Расти явно рад был нас снова видеть.

Следующие десять или пятнадцать минут — хотя, может, прошел и час — мы обыскивали дом.

Все были на нервах.

В некоторой степени я чувствовал облегчение. Из-за того, что в доме побывал кто-то, кроме нас, Слим никогда не узнает о нашей с Расти выходке.

Но это облегчение дорого стоило.

Кто-то был в ее доме, бродил по пустым комнатам, стоял у постели Слим. Кто-то взял «Дракулу» с полки над ее кроватью и жевал книгу. Кто-то забрал цветы из спальни ее матери.

Сжевать книгу мог только безумец.

Забирать розы стала бы женщина. «Или монстр Франкенштейна», — внезапно подумал я, вспомнив улыбку Карлоффа,[45] когда девочка протянула ему цветок.

Пока мы ходили по всему дому, поднимались и спускались по лестницам, заходили в каждую комнату, открывали каждую дверь, заглядывали под и за предметы мебели, проверяли каждый угол, достаточно просторный, чтобы кто-то мог там спрятаться, я молился, чтобы мы никого не нашли.

Я ужасно разнервничался.

Каждую секунду я ожидал, что на нас кто-нибудь бросится.

Может быть, Джулиан Страйкер. Или Валерия (хотя я ни разу ее не видел). Или кто-нибудь из их одетой в черное команды.

Может быть, еще и с копьями.

Я старался убедить себя, что это невозможно, что они никак не могли знать, где живет Слим. Но это точно не было невозможным. Существовало множество способов узнать нужный адрес.

Например, проследив за ней.

Я крепко обхватил рукоять ножа. У меня пересохло во рту. Сердце бухало. По лицу струился пот и капал с моего носа, ушей и подбородка, прилеплял одежду к телу. Я чувствовал себя так, будто вот-вот из моей груди был готов вырваться крик ужаса.

Но мы так никого и не обнаружили.

— Я хочу переодеться, — объявила Слим, когда мы закончили обыск.

— Мы идем с тобой, — сказал я.

Думаю, если бы это сказал Расти, она бы резко ответила ему что-нибудь вроде: «И не мечтай!». Но она знала, что я не пытаюсь пошлить.

— Ладно.

Мы поднялись за ней по лестнице. В спальне она кинула лук и стрелу на кровать. Посмотрев на нас, она сказала:

— Подождите в коридоре, ребята.

Потом она начала снимать колчан. Не слишком обращая внимания на то, что делает, она потянула ремень наверх через левую грудь. Тот зацепился за ткань внизу чашки и потянул ее за собой. Когда натянувшаяся лямочка стала давить на кожу, Слим заметила, что происходит, и, увидев, что мы наблюдаем за ней, резко повернулась к нам спиной.

— В коридор, — напомнила она нам. — Понятно?

— Уходим, уходим, — сказал Расти.

— Я оставлю дверь приоткрытой, — добавил я.

— Хорошо.

Мы вышли из спальни, и я почти полностью закрыл дверь.

— Ты это видел? — спросил Расти одними губами.

Я посмотрел на него с угрозой.

— Ой, да ладно, как будто ты сам не уставился на нее!

— Почему бы тебе не пойти в ванну и не смыть с себя кровь? — спросил я нормальным голосом. — А я соберу осколки.

Он помотал головой.

— Лучше я помогу тебе.

— Ты все заляпаешь кровью.

Он посмотрел на свои руки. Они выглядели так, будто были выкрашены ржаво-красной краской. Подняв ладони, Расти сжал и разжал пальцы. Липкая корочка на коже издала тихий хруст.

— Да, мне и правда стоит вымыться, — признал он. — Но тебе придется пойти со мной.

— Ты что, боишься?