Странствующий рыцарь

Гюнтер пришпорил коня и ускакал. Калар остался стоять в своей измятой и залитой вином одежде, которую не менял с прошлого вечера. Слова рыцаря-ветерана мгновенно заставили его стряхнуть остатки сна, и он приказал седлать коня. Повернувшись, Калар вернулся в палатку и позвал слуг.

Сняв грязную одежду, он поспешно натянул толстый стеганый поддоспешник, защищавший тело от синяков, порезов и повреждений, которые могли причинить края и сочленения стальных доспехов.

Подняв руки, он с помощью оруженосца надел кольчугу с длинными рукавами.

— Быстрее, — приказал Калар, и оруженосцы с привычной сноровкой надели на него стальную кирасу и застегнули ее кожаные ремни.

Остальные части лат надевали постепенно, элементы тяжелых пластинчатых доспехов устанавливались и закреплялись. Пока оруженосец закреплял на ногах Калара поножи и набедренники, рыцарь надел мягкие кожаные перчатки и застегнул на руках наручи и поручи, а потом с помощью оруженосца — налокотники и наплечники.

Когда последние ремни и застежки были затянуты, Калар надел латные перчатки и застегнул пояс с мечом в ножнах. Поверх лат оруженосец надел ему красно-синий табард его геральдических цветов. Облаченный в полные доспехи, Калар преклонил колени перед трехстворчатой иконой Владычицы. Склонив голову, он прошептал короткую молитву, прося укрепить его силу и храбрость, после чего встал и вышел из палатки.

Свет солнца тщетно пытался пробиться сквозь низкие облака. Сердце Калара взволнованно билось в предвкушении боя, и похмелье почти прошло. Калар даже не задумался, почему другие рыцари не спешат приготовиться к предстоящему сражению.

К нему подвели Гренголэ, могучий серый в яблоках конь был оседлан и покрыт роскошным красно-синим чепраком. Голова скакуна была защищена шипастым стальным шанфроном, а сам конь нетерпеливо бил копытом.

Сунув одну ногу в латном ботинке в стремя, Калар подтянулся и ловко сел в седло. Взяв щит и копье, поданные оруженосцем, молодой рыцарь тронул коня. «Почему Бертелис уехал один?», сердито подумал Калар.

Он проехал сквозь толпу в лагере, могучий конь легко расталкивал крестьян со своего пути. Наконец Калар вырвался из тесноты скопления людей и палаток и пустил Гренголэ в галоп, направляясь дальше от лагеря, к западу. Гренголэ легко перепрыгнул ограду и поскакал по полю за ней, подъехав к собравшейся на поле группе рыцарей и конных йоменов.

Подскакав к отряду всадников, Калар придержал коня и озадаченно нахмурился, увидев Бертелиса, на лице которого явно читалось отвращение. Гюнтер сурово воззрился на Калара.

— Ты не очень-то спешил, — заметил рыцарь-ветеран.

— Что тут происходит? — спросил Калар. Он заметил, что все рыцари, кроме Гюнтера — всего их было около двадцати — были молодыми и еще не заслужившими звания полноправного владетельного рыцаря.

Конные йомены, сопровождавшие их, сидели верхом на крестьянских рабочих лошадях, не защищенных броней, и были вооружены дротиками и луками. Имперский посланник Дитер Вешлер тоже был здесь, и Калар заметил, что Дитер больше не носил зеленый кушак.

Имперец выглядел бодрым и жизнерадостным, и это раздражающе подействовало на Калара, к которому начала возвращаться головная боль.

— Нас послали на разведку, — мрачно сообщил Бертелис.

— Что? — удивился Калар.

— Герцог приказал, — заявил Гюнтер. — В западной части леса прячется еще много зеленокожих, их там вполне достаточно, чтобы представлять угрозу. Вместе с дюжиной еще таких отрядов мы должны прочесать лес и выгнать орков в поле.

— Так что же, сейчас боя не будет? — мрачно спросил Калар.

— Как видишь, еще нет. Но, по крайней мере, это заставило тебя собираться быстрее, не так ли? — Гюнтер невесело улыбнулся.

— Разве это задача не для крестьян? Какая честь в том, чтобы гоняться за каждой тенью в лесу?

— Крестьяне и кабанов-то боятся выгонять из леса, чего уж говорить об армии зеленокожих, — сказал Гюнтер, и несколько молодых рыцарей засмеялись. — Нет, для этой задачи нужны сильные и смелые молодые рыцари. Какой враг не побежит перед такими воинами?

— В этом нет чести, — проворчал Калар.

Гюнтер перестал улыбаться.

— Это необходимая задача, — сказал он. — И приказ отдал сам герцог Бордело. Или ты думаешь, что между битвами рыцари только спят, пьянствуют и тискают девок?

Калар с трудом сдержался от того, чтобы возразить, и Гюнтер подъехал ближе, чтобы их разговор не слышали другие рыцари.

— Ты отнюдь не повышаешь свою репутацию в глазах товарищей по оружию, Калар, — прошептал рыцарь-ветеран. — Ты говоришь как избалованный мальчишка, не желающий выполнять обязанности, которые он считает недостойными.

— Эта обязанность действительно недостойная. И как ты смеешь… — начал Калар, но Гюнтер перебил его:

— Как смею я отчитывать тебя словно ребенка? Веди себя как рыцарь, и с тобой будут обращаться соответственно. Даже твой распущенный брат смог подняться и прибыть сюда вовремя. От тебя, Калар, я ожидал куда большего.

Калар почувствовал, как его лицо запылало от стыда и злости.