Странствия Шута

– Если они ищут нас.

– Думаю, что солдаты схватились со Служителями. Служители будут искать тебя, если кто-то из них выжил. Но солдатам, надеюсь, на нас плевать.

– Пойдем в город, попросим помощи? Или на какую-нибудь ферму?

Она отрицательно покачала головой.

– Они натворили дел в том городке и заставили людей забыть, что были там. Думаю, нам лучше туда не соваться. Именно этого они от нас и ждут. Стучать в двери и просить о помощи мы тоже не можем. Сегодня нам лучше уйти отсюда подальше, но не по дороге, где нас могут заметить. Они станут расспрашивать о нас каждого встречного.

Ее слова имели смысл, но я отчаянно не хотела, чтобы Шун решала, что нам делать. Я напряженно задумалась, стараясь быть такой же рассудительной, как она.

– Нам надо идти там, где не проехать саням. И лошадям. Через подлесок. И по склонам.

– Как ты думаешь, в каком направлении дом?

– Не знаю, – вздохнула я и подняла глаза к затянутому облаками небу.

Она огляделась вокруг и наугад решила:

– Пойдем в ту сторону.

– А что, если так мы еще глубже забредем в лес и умрем там от холода и голода?

Она посмотрела на меня с вызовом.

– Лучше это, чем то, что может случиться, если они нас найдут. Хочешь вернуться обратно и посмотреть, что будет – валяй. А я иду в ту сторону, – и с этими словами она зашагала вперед.

Через секунду я заторопилась вслед за Шун. Ступать по ее следам было немного легче, чем самой торить дорогу в снегу. Она выбрала путь через холмы, прочь от лагеря наемников – это казалось правильным. Со временем склоны становились все круче, а заросли ежевики – все гуще.

– Там, внизу, должен быть ручей, – заметила я.

– Возможно, – согласилась Шун. – И сани здесь не пройдут, да и лошади тоже.

Мы несколько раз поскальзывались на крутом спуске, прежде чем достигнуть подножия холма. Я боялась, что могу кубарем скатиться по склону и свалиться в воду, однако речушка внизу оказалась узкой и большей частью была скована льдом. Мы легко перепрыгнули через полыньи. Мне опять захотелось пить, но я предпочла снова набрать горсть снега, чем совать голую руку в воду. Ходить в тяжелом меховом плаще было трудно, как будто я тащила на себе палатку. К тому же на подол налип снег, от чего моя одежда стала еще тяжелее.

Шун вела нас вдоль русла и против течения, пока не приметила удобное место, чтобы забраться на крутой берег. Может, подъем мог оказаться и сложнее, но все равно было нелегко. Кусты на этом берегу реки были еще более дикими и колючими. Когда мы, наконец, взобрались наверх, то обе взмокли, и я расстегнула ворот плаща.

– Я так хочу есть, – пожаловалась я.

– Не говори об этом, – сухо посоветовала Шун, и мы снова поплелись вперед.

Когда мы достигли вершины второго холма, у меня так скрутило живот от голода, словно мне дали под дых. Накатывала слабость, раздражение и тошнота. Я представила, что я – волк, и окинула взглядом снежный пейзаж, пытаясь высмотреть что-нибудь съедобное. Холм, на котором мы стояли, был расчищен, и летом, вероятно, служил пастбищем для овец. Из-под снега не торчало ни колоска дикой травы, не было ни деревца, чтобы защитить нас от пронизывающего ветра. Заметь я полевку, то, наверно, схватила бы ее и съела целиком. Но и мышей не было. От бессилия у меня из глаз брызнули слезы, кожу на обветренных щеках защипало.

Пройдет, - шепнул мне Волк-Отец.

– Голод пройдет? – удивилась я вслух.

– Да, пройдет, – я вздрогнула от неожиданности, когда Шун ответила. – Сначала ты очень хочешь есть. Потом кажется, что тебя вырвет, но нечем. Иногда плачешь. Или злишься. Но если не обращать внимания, то голод пройдет. На время.

Я с трудом брела вслед за Шун. Она вела нас через вершину скалистого холма и вниз в лесистую долину. Когда мы достигли деревьев, ветер стих. Я собрала немного снега, чтобы смочить рот. Губы потрескались от мороза, и я старалась не облизывать их.

– Откуда ты знаешь про голод?

Она ответила бесцветным голосом:

– Когда я была маленькой, и мне случалось капризничать, дедушка отправлял меня в мою комнату и лишал ужина. В твоем возрасте, мне казалось, что худшего наказания не придумать, потому что в те времена у нас служил великолепный повар. Его обычный обед был лучше, чем любой праздничный стол, за которым тебе доводилось сидеть.

Она с трудом плелась вперед. Склон был крутым, и мы спускались наискосок. У подножия холма она повернула и двинулась по равнине, вместо того, чтобы начать одолевать новый заснеженный подъем. Хоть я и была благодарна за передышку, но с сомнением спросила:

– Мы пытаемся найти дорогу домой?

– В конце концов, найдем. А пока я пытаюсь увести нас как можно дальше от бандитов.

Я хотела обратно в Ивовый Лес. Если бы каждый шаг приближал меня к дому, теплой постели и ломтику поджаренного хлеба с кусочком масла! Я не испытывала желания вновь карабкаться по снежным холмам, но постаралась сохранять спокойствие. Через некоторое время Шун заговорила.