Странствия Шута

Сейчас лягну, - предупреждение лошади прозвучало одновременно с ее действием. Не было времени подготовиться к неожиданному движению, но я все-таки сумел остаться в седле. Везучий человек этот лорд Деррик, и я неожиданно понял, что вряд ли он простит мне кражу такой замечательной лошади. Я видел боевых коней, выученных специально для битв, но чалая была верховой, сложением больше подходящей для бега, нежели для битвы. Однако она развернулась и мощно ударила задними ногами не хуже боевого коня. Я снова с трудом удержался и почувствовал, что удар попал в цель. Чуть позже пришло осознание, что я не давал ей никаких команд: она все сделала сама. Как только ее задние ноги опустились на землю, она снова прыгнула вперед и вынесла меня из зоны поражения мечей. Мне даже не потребовалось направлять ее, она сама развернула меня лицом к лицу с нападавшими. За те секунды, что мы совершали эти маневры, я успел  увидеть рыжего, лежавшего в снегу без движения, а другой противник Чейда навалился на шею своего коня. Конь неуверенно кружился на месте, с груди хозяина по лошадиной шкуре стекала кровь. Сам Чейд уже спешился, сражаясь с лейтенантом Крафти. Я смутно осознал, что капитан сидит в снегу и проклинает своих солдат.

Тем временем моя лошадь врезалась грудью в коня еще одного нападавшего. Я вовремя уклонился, и его клинок срезал только шерсть с моего плаща. Я был более точен. В этот раз в ход пошел острый конец моего оружия, который я глубоко всадил в грудь своего изумленного противника. Так приятно, наконец, пролить кровь и позволить ярости вырваться! Мой Уит разделил со мной его сильнейшую боль. Я отгородился от нее, как только ощутил удовлетворение. Благодаря нападению, я оказался совсем близко к парню, схватил его за горло, чтобы стащить тело с лезвия, и почуял в его дыхании завтрак, который он ел за моим столом. Я успел заметить в его распахнутом рту два неровных зуба. Совсем молодой, возможно, даже моложе Ланта. И теперь гораздо мертвее.

– Ты ублюдок! – закричал его товарищ.

– Да! – ответил я, и развернулся в седле, пригибаясь. Кончик лезвия его меча ожег мой лоб полосой огня вместо того, чтобы обезглавить. Боль была шокирующе острой. Мы оказались почти притиснуты друг другу нашими лошадьми. Кровь от моего предыдущего удара бежала у него по подбородку, но я знал, что через мгновение кровь хлынет и из моего пореза, ослепит меня, и меч будет бесполезен. Я пришпорил лошадь, она рванулась вперед, откликаясь. В тот же момент я освободился из стремян, и мы врезались в нашего нового противника. Надо было схватить его, пока я еще мог видеть. Я бросил меч, стряхнул перчатки и кинулся на него.

Кажется, это было последнее, чего он ожидал. Я был в пределах досягаемости его меча, но не убегал, а рвался навстречу. Он слабо ударил меня эфесом, попытался удержаться в седле, но мой дополнительный вес заставил его лошадь зашататься. Я вцепился в его ухоженную бороду и свалился с лошади, утягивая его за собой. Выкрикивая проклятья, он выронил меч и несколько раз ударил меня кулаками в грудь, однако так и не смог освободиться. Мы упали в глубокий снег, и я извернулся, надеясь оказаться сверху. Но не удалось, и он навалился на меня всем телом. Я услышал сдавленный крик Чейда.

– Подожди! – глупо выкрикнул я, будто они отложили бы драку ради меня, и получил удар в челюсть от своего противника. Даже в падении я не отпустил его бороду и сейчас старался выдрать как можно больше. Он орал от боли, что меня очень радовало. Наконец, отпустив бороду, я со всей силой ударил его по ушам тыльной стороной рук.

Он снова заорал, а я вцепился ему в горло. Непросто задушить человека с густой бородой и высоким воротником. Я пробрался пальцами сквозь его бороду под воротник и вдавил пальцы в теплое горло. Вряд ли у меня получится убить его быстро, он по-прежнему отчаянно сопротивлялся, кровь из раны на лбу заливала мне глаза. Однако он быстро начал задыхаться, перестал меня бить и попытался отодрать мои пальцы от шеи. Это было очень кстати, я резко дернул головой вперед и вцепился зубами в его руку. Он взревел, затем завопил от боли и ярости. Убийцы не гордятся честной дракой, мы гордимся победой. Выплевывая кусок пальца, я подумал, что Ночной Волк был бы мною доволен. Моя хватка оставалась все такой же крепкой, и я чувствовал под руками поддающуюся плоть его горла.

– ПЧЕЛКА! – выдохнул я и вцепился сильнее.