Странствия Шута

Малта беззвучно плакала, слезы ручьями лились по ее щекам. Фрон кинулся к ней, обнял и попытался поднять и закружить, но не сумел. За много месяцев, когда он едва мог дышать, силы его истощились.

Но теперь он улыбался:

– Мне стало лучше, мама! Мне так хорошо уже много лет не было! Не плачь! У нас еще осталась еда? Теперь я смогу жевать и глотать, не задыхаясь! Больше никаких супов! Я хочу что-нибудь, что можно жевать! Или даже грызть! Есть у нас что-нибудь погрызть?

Малта громко рассмеялась и вывернулась из его объятий.

– Я принесу! – крикнула она, внезапно превратившись из царственной красавицы-Элдерлинга в обычную маму мальчика. И бросилась к дверям, на бегу распоряжаясь, чтобы принесли мяса, и поджарили свежего хлеба, и что-то еще, что я уже не расслышал.

Я обернулся и увидел, что позади меня стоит Рэйн, широко улыбаясь сыну.

Он перевел взгляд на меня:

– Не знаю, зачем вы пришли. Не знаю, что вы сделали, хотя уловил какое-то смутное эхо. Почти такое же ощущение, как от Тинтальи, той, что коснулась меня и сделала Элдерлингом. Как вам это удалось? Я думал, только драконы могут подобным образом придавать нам форму.

– У него много талантов, – сказала Янтарь.

Она поднялась и, чуть касаясь кончиками пальцев кромки стола, обошла его и встала рядом с нами. Лант тут же уступил ей место подле меня. И она взяла меня за руку до ужаса знакомым жестом. Молли. Так всегда брала меня за руку Молли, когда мы с ней бродили по торговым рядам и она хотела привлечь мое внимание или просто прикоснуться ко мне. Совсем не так брал меня за руку Шут в те времена, когда мы ходили куда-то вместе. Но теперь он был Янтарь и собственническим жестом положил тонкую кисть на мое предплечье. Я заставил себя стоять смирно и не дергаться. Как лошадь под седлом непривычного наездника, подумал я и обуздал порыв сбросить руку. Я не знал, что за игру затеял Шут, и не хотел путать ему карты.

Я мягко сказал:

– Это было исцеление Силой. Но произошло оно скорее само, чем по моей воле. А теперь мне нужно присесть.

– Конечно, – кивнула Янтарь, а Лант быстренько пододвинул один из пустовавших до этого стульев.

– Похоже, вам не помешает выпить, – услышал я голос Рэйна.

Он взял мой бокал, налил туда щедрую порцию бренди и поставил передо мной. Я даже сумел поблагодарить. Я чувствовал себя так, будто упал в быструю и глубокую реку, течение подхватило меня, долго крутило и вертело, а потом выбросило на берег. И этот поток никуда не исчез, он был здесь, невыносимо близко, он струился сквозь меня, доставляя беспредельное наслаждение. «Помоги мне вернуться!» – сказал когда-то Верити. А рядом со мной теперь не было никого, кто мог бы меня увести. Да я и не очень-то хотел, чтобы кто-то помогал мне, не хотел уходить. Поток силы, бурлящий мощью и наслаждением, манил меня. Почему я должен отвергать его? Я отгородился от него стеной, но это было все равно что пытаться перегородить реку земляной запрудой. Так ли уж я хочу прятаться от этой реки?

За спиной у меня стояла Янтарь. Ее руки легли мне на плечи и удержали меня. Я перевел дыхание, и мои стены устояли. Я отверг искушение.

Вернулась Малта с тарелкой плоского желтого печенья. За ней двое слуг несли жареную птицу и гору оранжевых кореньев, которые мы ели на ужин. При виде еды мальчик разулыбался, и его отец расхохотался, глядя, как Фрон кинулся к столу. Не медля ни секунды, он впился зубами в печенье, такое хрустящее, что можно зубы сломать, и принялся грызть его с нескрываемым удовольствием. Слуга с улыбкой положил ему на тарелку толстый кусок мяса и горку овощей.

Мальчик заговорил с полным ртом, повернувшись ко мне:

– Я не мог так есть уже больше года. Глотка сделалась совсем узкой, когда я глотал, ее прямо огнем жгло. Суп… Я мог проглотить только жидкий суп. И больше ничего.

– У тебя были… Это, вообще-то, нормально – для дракона. Они росли, как будто… – Мне было неловко говорить об этом. Я уже видел раньше то, что причиняло ему такие неудобства. В распахнутой пасти зеленого дракона. – Пазухи, – выдавил я. – Где вырабатывается яд, наверное. Они росли у тебя в горле.

– Что вы сделали? И каким образом? – Малта смотрела на меня с изумлением. С изумлением на грани страха.

Янтарь ответила за меня:

– Принц Фитц Чивэл обладает магией Видящих. Магией, талант к которой передается по наследству в королевской семье. Он умеет исцелять.

– Иногда, – поспешно добавил я. – Очень редко.

Я взял бокал с бренди. Рука уже почти не дрожала, и я смог поднять его и сделать небольшой глоток.

– Пожалуй, давайте-ка все устроимся поудобнее, – медленно проговорил Рэйн. – Мне бы хотелось услышать рассказ леди Янтарь, узнать, зачем вы пришли. И каким путем.

Янтарь незаметно стиснула мои плечи, призывая помалкивать. Точно так же делала Молли, когда опасалась, что я предложу слишком высокую цену на рынке.

– Я с превеликим удовольствием расскажу вам все, – сказала Янтарь, и я почел за благо предоставить это ей.

К моему облегчению, она убрала руки с моих плеч, и мы снова расселись вокруг стола. Лант вернулся на свое место и остался на удивление молчаливым.