Странствия Франца Штернбальда

Фантазия

          Что за старец там в углу
Безжалостно, жестоко связан
И как будто недвижим?
Разум стережет его,
Следит за каждой миной на его лице,
И старец сердится,
Окутанный тысячами складок
Широченного плаща.

          Это шалун Фантазус{49},
Старый причудник,
Для которого один закон — прихоть,
Его связали,
Чтобы он прекратил свои шутки,
Не мешал разуму думать,
Не сбивал с толку человека.
Чтобы тот мог спокойно
Вершить свои труды дневные,

Ладить со своим соседом
И не слыть при этом дураком,
А у старца нет ничего путного на уме,
Он только забавляется игрушками,
Перебирает их и шумит,
Если за ним не следят.

          Старец молчит и морщит лоб,
Как будто не хочет ничего слушать,
Называет скучным все,
Что не вяжется с игрушечным хламом.
Человек трудится, мыслит, его долг
Исполняется им постоянно,
Но как только закат бросается в глаза.
Дрема и Сон выглядывают,
Едва почуяв сумерки.
Разуму пора в постель,
И запевает свою колыбельную Дрема:
«Спи спокойно, дитя, завтра тоже будет день,
Ты все успеешь обдумать,
Ты неутомим, и это хорошо,
Стремишься все дальше и дальше,
Прославляешь твоего милого человека,
А он тебя ценит выше всего;
Спи спокойно, усни». —
«Куда же девался мой разум? — спрашивает человек. —
Память, поди найди его».
Память идет и видит, что разум спит;
Ей самой нравится покой,
И она забывается, прикорнув.
«Теперь они наверняка развяжут старцу руки», —
Думает человек, заранее пугаясь.
Тогда Сон подкрадывается к старцу
И говорит: «Мой дорогой, ты оцепенеешь.
Если не предоставить свободу твоим членам;
Долг, Разум, Рассудок тебя прикончат,
Ты ведь кроткий, как дитя».
И Сон уже развязывает ему руки,
И старец подмигивает: они мне обязаны многим,
Я воспитал их с трудом,
А теперь они меня, старика, презирают,
Говорят, я впал в детство
И больше ни на что не годен.
Ты, мой милый, пока еще не гнушаешься мною,
Мы с тобою пока еще дружим».
Старик встает и сбрасывает путы,
Он трепещет от радости,
Он расправляет широкий плащ;
Изо всех складок сыплются диковинки,
Которыми он любуется.
Он простирает свой плащ наизнанку,
А его изнанка — пестрый ковер.
Теперь Фантазус обитает в своем шатре,
Вне себя от радости.
Из хрусталя и стекла строит он замки,
На зубцах карлики часовые
Качают большими головами,
А внизу по саду гуляют фонтаны,
Цветами наполняющие воздух.
К тому же старик поет странную песню,
Что есть мочи бренча на арфе.
Человек за его играми наблюдает.
И веселится, забывая, что разум
Отличает его от прочих тварей,
Просит: «Продолжай, любезный старец».
А того и просить не нужно.
Появляются призраки,
Он дергает за нитки марионеток,
И они кажутся больше на расстоянии.
Красуются всадники и пехота,
Ангелы висят на облаках,
Лунный свет и зори вперемежку.
Стыдливые красотки сидят в беседках,
Алые ланиты, белые груди,
Одеяние из блистающих лучей,
Полчище чертиков шумит и пляшет.
Древние герои приходят из-под Трои;
Ахилл и престарелый Нестор затевают игры,
Повздорив, как мальчишки.
Но старцу и этого мало.
Он говорит и поет: «Забудь свои начинанья,
Свои стремленья, человек, свои раздумья;
Я тебе дарю золотые кегли
И к ним серебряные шары,
Человечков, которые, упав, сами вскакивают;
Почему не хочешь ты просто радоваться жизни?
Тогда бы мы не расставались,
Проводили время в разговорах,
Я научу тебя тысяче вещей,
О которых ты не подозреваешь». —
Блестящие безделушки щекочут человеку глаза,
Он тянется к ним,
Но поутру просыпается разум,
Трет глаза, зевает и потягивается.
«Где мой милый человек?
Готов ли он к новым деяниям?»
Старец, услышав этот голос, начинает дрожать;
Человеку стыдно, он рассыпает кегли.
Ум возвращается в свои палаты.
«Опять началась прежняя суматоха? —
Кричит Разум, — увлек тебя снова
Ребячливый старец, не отдающий себе отчета
В своих поступках?» —
Старик начинает плакать;
Плащ снова вывернут налицо
И наброшен ему на плечи,
Связаны руки и ноги,
Снова сидит он, мрачный.
Убраны игрушки,
Засунуты в складки плаща.
И Разум хмурится грозно.
Человеку нужно заняться делами,
На старца он только косится
Да плечами пожимает.
«Зачем вы отвращаете от меня моего милого человека? —
Ворчит старый Фантазус, —
Вы его истощите, убьете,
Превратите в беспомощное дитя.
Связан его лучший друг,
Его доброжелатель.
Он изнуряет себя, за вас цепляясь,
Вы, разумники,
Портите отношения со мной
И сами не знаете, чего от него хотите;
Сон далеко, и никто не поддержит меня».