Странствие. Книга I

В последние дни Онестус был сам не свой. Его семья сильно пострадала от последних событий: сгорел дом и все, что в нем было. Онестус был разорен. Для них нашлось место, чтобы спать, но жена так горевала из-за понесенных потерь, что без конца рыдала и совсем забросила себя и семью. Онестус хоть и пытался ее успокоить, но она уже будто похоронила их будущее. «В третий раз с нами все это! Мы опять потеряли все!» — Жаловалась она мужу, вырываясь из его объятий, — «Нас прокляли боги за твою жадность!» Дети видели их ссоры и тоже плакали. И сегодня в доме Онестуса разразилась очередная ссора. Он не выдержал и пошел к Натану.

Натан бросил свою работу, быстро подошел к двери, отпер ее и впустил Онестуса внутрь.

Онестус был человеком деловым, похожим на пухлого хряка, с большими обвисшими щеками, но сейчас он выглядел изможденным и подавленным. Коротко стриженный, рыжий, с опрятными густыми усами, доходившими практически до самого подбородка. Онестус каждое утро аккуратно сбривал щетину острым, как бритва, ножом, поэтому его щеки выдавали в нем любителя съесть лишнего. Смотрел он серьезным взглядом, всегда будто подмигивая острыми густыми бровями, но сейчас он был заметно взволнован и не свойственно ему зажат.

— Онестус, здравствуй! Уже поздний час… — взволнованно сказал Натан. — Я уже заканчивал работу.

— Я знал, что застану тебя, — беспокойно пробурчал Онестус.

— Ты присаживайся, — учтиво предложил Натан, внимательно посматривая на Онестуса. — Ты по делу или просто…?

— Я так, пустяки, — садясь на табурет, отмахнулся приятель.

Онестус тяжело дышал — сказывался лишний вес и повисшая над Эзилатом духота.

Натан присел рядом с раскройным столом, взялся за иглу и принялся дошивать то, что планировал. Онестус смотрел на него тяжелым взглядом со стороны, нахмурив брови. Его губы шевелились, будто они шептали какой-то вопрос.

— Как твои дела, Натан? Пару дней не виделись.

— Пару дней? — Изумился Натан. — Не с тобой ли сегодня утром я здоровался.

— Я уже и позабыл, — смутился Онестус. Было заметно, что он искал, о чем заговорить. — Тяжелые деньки у меня.

— А у меня все как всегда… — задумчиво ответил на ранее заданный вопрос Натан. Он уже выдохнул после неожиданного появления друга.

— Хвала богам, если так. Ты слыхал, что происходит? Ты ведь покидал мастерскую? — с нервной усмешкой продолжил расспросы Онестус.

— Ну, конечно. Что за вопросы?

— Они только за последние три дня убили пять советников Примота, и еще несколько купцов пропало. Повесили Кесария де Ленго — того владельца лесопилками. А про Креона Пане слышал? Ему принадлежали поля пшеницы вокруг города, а теперь их передали друзьям Бенегуса Неро.

Бенигус Неро Черная Рука, для своих друзей Бени Черная Рука, во время правления Примота был командиром стражи. Когда началась гражданская война, Бенигус вовремя осознал, с кем ему следует идти дальше — он перешел на сторону Иллира. Именно под его командованием большая часть стражников стала принимать участия во всевозможных интригах, криминальных историях и подлых подставах. Новый правитель еще не полностью осознал, какого преступника он допустил к одному из важнейших постов. Бени Черная Рука вселял ужас в сердца людей, у которых хоть сколько-нибудь увеличивались доходы.

— Такое и раньше происходило, — Натан будто пытался успокоить себя и не принимать близко к сердцу чужие беды.

— Да, но не за такой короткий срок.

— По всей видимости они были врагами Иллира. Они же поддерживали Примота, не так ли? — поинтересовался Натан у Онестуса, рассчитывая на его явную осведомленность последними событиями.

— Тебе следовало больше общаться с людьми. Если бы ты не так закрывался от остальных, то знал бы, что их всех объединяло.

— И что же?

— Все они пользовались покровительством Примота… — Онестус сделал заметную паузу, а потом добавил, — Как и ты.

— Да брось. Все это ерунда.

— Нет! Мы, обычные торговцы, всегда платили дань страже, но вам этого делать не приходилось. Теперь, когда Примота больше нет, никто не удерживает Бени Неро — он мстит каждому. И хуже того, люди поддерживают это.

Натан нахмурился после этих слов и спросил:

— Кто поддерживает?

— Все. Все купцы с нашей улицы. Честно говоря, я потому и пришел. Я беспокоюсь за тебя. Я ведь знаю, что ты не такой.

— Не такой?

— Не из этих выскочек, которые вознесли себя над остальными.

— А так кто-то считает?

Онестус замолчал и встал, опираясь одной рукой на стол, будто боялся упасть. Он отвел взгляд от Натана, чтобы не смотреть ему в глаза, и тихо сказал:

— Да, так считают многие, кто с тобой знаком. Понимаешь, ты очень замкнут. Я-то тебя хорошо знаю, но они… Они — нет. Они думают, будто ты зазнался, будто ты ни во что их не ставишь, потому и не общаешься с ними.

— Но это полная чепуха! — возмущенно воскликнул Натан. Он настолько взволновался словами Онестуса, что даже вскочил со стула.

— Я понимаю, — стал утешать его Онестус. — Но сейчас ситуация куда хуже! Рано или поздно Бени пришлет своих людей и к тебе. Что тогда ты будешь делать?

— Ко мне?! — встревожено спросил Натан.

— Да! — подтвердил Онестус.