Странный приятель

— Почтеннейший Фооминаак объясняет это не самым достойным свойством человеческой натуры приписывать себе куда более благородное происхождение, чем есть на самом деле. Говорят, именно за это высказывание его и убили. Если верить семейным преданиям, то и я являюсь одним из очень дальних потомков первого императора и даже с твоим Манаун’даком в родстве состою. И, признаюсь, это весьма грело мою душу… до тех пор, пока я не прочел «Размышления…», которым поначалу очень долго отказывался верить. Но ведь если подумать, то и правда практически любой древний род, что у нас, что в Кредонии, что на Старых Землях — хоть Северных, хоть Южных, всячески норовит возвести свой род к кому-нибудь из персонажей, перечисленных в знаменитых «Ведомостях». Но, увы, все это не более чем сказки, тешиться которыми может только человек, пытающийся прикрыть свое ничтожество тенями «великих предков».

— М-да… — продолжая улыбаться, заметил Готор. — А ты у нас, оказывается, старый циник и разрушитель устоев! Но как ты тогда объяснишь абсолютно достоверный факт остановки экспансии с южного континента на Северные Земли? Или твой почтеннейший Фооминаак и это отрицает?

— Это сделал Союз центральных царств, — пожал плечами Ренки. — Почтеннейший Фооминаак прямо об этом пишет… Вот сам подумай: что логичнее предположить — переселение целых народов остановило совместные действия нескольких могучих царств или это сделал некий колдун вместе со своим братом-героем и парой сотен их соплеменников? Я никогда не поверю, что столь просвещенный человек, как ты, может всерьез относиться к колдовству!

— Хорошо, — явно получая удовольствие от сего научного спора, продолжил Готор. — Но если даже предположить, что твой драгоценный Фооминаак прав и эти два персонажа легенд есть не более чем выдумка, — кому понадобилось их выдумывать, да еще с таким множеством подробностей, в том числе создавать многочисленные письменные документы, подтверждающие их существование? Не проще ли предположить, что они все-таки были в действительности?

— Предположить-то ты можешь что угодно! — махнул рукой Ренки, на которого, надо сказать, прочитанные «Размышления…» в свое время произвели невероятно сильное впечатление, можно даже сказать, стали краеугольным камнем его воззрений на прошлое и настоящее. — Но факты остаются фактами. И с какой стати ты противопоставляешь свое мнение знаниям ученых людей, всю свою жизнь посвятивших изучению этого вопроса?

— Да так… — неопределенно ответил Готор. — Тоже, знаешь ли, некоторые факты… Некоторые очень даже интересные, я бы сказал, факты мне это подсказывают. Однако как ни поучителен этот наш ученый спор, но, кажется, подошло время и для дел. Ренки, не мог бы ты сходить за нашими ребятами и потом подойти вместе с ними на Купеческую сторону. Дом купца Роомшии. Его легко узнать — три этажа, две башенки по краям крыши и оконные рамы весьма своеобразного изумрудного цвета. У прохожих дорогу лучше не спрашивать, незачем привлекать лишнее внимание.

Нет, определенно, вопреки приставке «оу» перед своей фамилией, всадник из Ренки был никудышный. Он и сам признавал этот факт, и, думается, взятая внаем (за счет короля) в Фааркооне верховая лошадка полностью была в этом с ним согласна.

То ли дело Готор! Он единственный из всей компании сидел в седле как влитой, не ерзая натертой задницей и не сбивая спину своему коню. Истинно благородный человек!

Но где, в конце-то концов, Ренки мог серьезно освоить искусство верховой езды, если его семейству едва хватало денег на еду и приличествующую их статусу одежду? Содержать еще и лошадь в их положении было бы чистым безумием.

Поездка в университет еще прошла более-менее нормально — седла только успели натереть на задницах неопытных всадников кровавые мозоли. А вот елозить этими мозолями по жестким седлам на обратном пути было удовольствием весьма сомнительным. Так что когда Готор предложил всем спешиться и дальше конвоировать ценный груз пешком, Ренки только вздохнул с облегчением.

Сам груз был просто до неприличия огромной каретой, забитой, как сказал Готор, всяким барахлом по самую крышу, лежавшим даже на крыше, и с настолько плотно задернутыми на окнах занавесками, что Ренки не знал, есть ли внутри пассажиры или только барахло. И хоть тащили ее целых четыре лошади, скорость у кареты была, прямо скажем, невеликая, так что двигаться пешком, сопровождая «груз», не составляло никакой сложности.