Странные истории

«Интересно, что это за лечение? Что за диагноз?»,– думал я, оглядывая прихожку и часть зала. Всё было как у всех, ничего лишнего. Только длинная скамья в прихожей, выдавала, что она здесь стоит не случайно и приспособлена для отдыха, таких как я – бедолаг. Хозяйка ушла на кухню и о чём- то там разговаривала с Наташей вполголоса. Затем они поставили на порог, отгораживающий кухню от прихожей, стул, посадили на него одну из пришедших женщин и стали священнодействовать.

Я, правда, ждал чего-то особенного, но всё, как мне показалось, сводилось к банальной отливке воском. Почему банальной? Да потому, что уже так отливали сына, отливали и меня, но ничего из этого не вышло. Сын тогда, продолжал заикаться, а я теперь продолжаю болеть. В общем, я так и сказал Наташе. Она посмотрела на меня, прищурив свои красивые, кошачьи глаза, и медленно ледяным голосом проговорила:

– Помолчите, коли не знаете,– а потом добавила укоризненно. – Я за этот сеанс с вас ничего не возьму, если вы сумеете вот так же бойко, как разговариваете, дойти отсюда до гостиницы? – Она лукаво и, немного с издёвкой, улыбнулась. Я поймал на себе осуждающие взгляды окружающих.

– Ваша очередь садиться,– сказала она мне. Указывая на пустой стул. Я поймал себя на мысли, что не отследил, как предыдущая пациентка сошла со стула и села на лавку. Видно голова в это время была занята совсем мыслями не о лечении.

– Ладно, хрен с ней, сяду, раз брать ничего не собирается, а уж завтра не приду, дудки,– подумал я.

Наташа прочитала надо мной какие-то молитвы, затем взяла ковшик с растопленным воском и вылила его над моей головой в чашку с водой. После чего посмотрела на затвердевший воск и проговорила:

– Тоже мне герой! Ты в живых сначала останься. – На меня зашикали и укоризненно посмотрели уже все жаждущие лечения.

После отливки воском, нас в гостиницу сразу не отпускали. Надо было ждать, когда проведут процедуру отливки над всеми. Из квартиры должны были выйти все сразу. Наконец сеанс отливки окончился и мы столпились около выхода. Я чувствовал себя сносно.

– Храбрые есть?– спросила Наташа,– и продолжила,– кто храбрый? Становись вперёд и выходи первым.

Женщины жались и не хотели выходить первыми. Я, недолго думая, встал впереди всех, за мной молодой парень, дальше выстроились женщины. После услышанного, они оробели и сникли…

– Чего увидите на лестничной площадке и ниже по этажам, ничему не удивляйтесь и ничего не бойтесь,– сказала Наташа и открыла дверь.

Я шагнул за дверь первым. Две спаренные лампочки тускло освещали площадку четвёртого этажа, выхватывая из темноты перила убегающих вверх и вниз лестничных пролётов. И тут я остановился как вкопанный, волосы, помимо моей воли, сами поднялись на голове, а за воротником пробежал холодок. С десяток, очень больших чёрных, пушистых кошек, сверкая жёлтыми горящими глазами и стукая большими когтями, ринулись от двери вверх и вниз по перилам. По окрасу они были все одинаковые, серые. Но, откуда они здесь? Как они собрались в этом подъезде? Так вот, значит, о чём нас предупреждала Наташа. Чертовщина какая-то. Новые «Вечера на хуторе близ Диканьки». Рассказать – никто не поверит.

Сзади на нас с парнем напирали, торопясь выйти, а мы с ним и одна женщина, что шла следом за нами, остановились. Кошки разбежались очень быстро и те, кто выходил позже, их уже не видели.

Я вышел на улицу. Морозный осенний воздух, наполнил грудь, выдавив оттуда запах топлёного воска, ударил в виски, отчего голова немного закружилась и я, чувствуя, что едва держусь на ногах от угнетающей слабости, обнял ствол ближайшего дерева.

До гостиницы было не больше двухсот метров, но я не мог преодолеть эти несчастные метры. Я падал, вставал, цеплялся за сучки и ветки и думал только об одном: «Надо во что бы то ни стало дойти. Обязательно дойти.» Я вспомнил слова Наташи: «Я за этот сеанс с вас ничего не возьму, если вы сумеете вот так же бойко, как разговариваете, дойти отсюда до гостиницы?». «Откуда она всё это знала,– думал я, – что за чертовщина?» Перед глазами, то растекалось какое-то марево, то возникали смеющиеся глаза Наташи и слышался её голос: «Ты дойди до гостиницы! Дойди! Герой». Но Наташи рядом не было, не было никого, но явно доносились голоса, много голосов, сверху, сбоку, сзади…

Смутно помню, как напрягался, переставляя ноги, они были неимоверно тяжёлые и неповоротливые, как не мои, тело обмякло и с большим запозданием отзывалось на команды.

В гостинице меня встретила Валерия.

– Да не рассказывай, всё знаю,– отмахнулась она. Все мы тут одинаковые, только прибамбасы разные,– и ушла в свою комнату. Мне было неловко перед Валерией и я твёрдо решил завтра не идти к Наташе. Голова раскалывалась и ещё нужно было как-то заставить себя уснуть.

На следующий день я увидел в гостинице Наташу и остолбенел. Оказывается, она жила со мной на одном этаже и комната её была радом с номером Валерии. А я -то думал, что она живёт в пятиэтажке.