Странница

Он обмяк, уронив руки. Затем нежно поправил разметанные по простыне волосы Ланты. Спотыкаясь, добрался до двери и, приоткрыв ее, остановился.

Снаружи Карда отчаянно бросился на дверь, просунув через узкую щель темный мокрый нос.

Не обращая внимания на собаку, Конвей обернулся и через плечо посмотрел на молчаливое, безжизненное тело на постели. Его напряженное лицо исказилось в ярости:

— Ты же опять провела меня, да? Ты знала, что будет, ведь ты же так умна. Ты думала, что я этого не пойму? Что ж, я разгадал твой обман. Ты ненавидишь нас, лжешь нам всем! Я же ненавижу тебя. Ты еще увидишь как.

Дверь захлопнулась с оглушительным грохотом. Ланта не пошевелилась. Нежные печальные ноты голубя-плакальщика проникли в ее спящее сознание. Ласково и тихо они требовали, чтобы она очнулась.

Она лежала на боку. Вид смятой и скомканной белой простыни заставил ее мысли блуждать в прошлом, напомнив о горе Отец Снегов, о белоснежных вершинах Гор Дьявола.

Ланта, Избранная, любила смотреть на эти горы, мечтая, как однажды оттуда прискачет за ней высокий красивый воин. Он увидит Жрицу Ланту и полюбит ее. Они будут нежно любить друг друга. Всегда.

Избранная исчезла, и на ее место пришла взрослая женщина. Жрица, полюбившая мужчину, который ненавидел ее. Который ее изнасиловал.

Она была полностью одета.

В те секунды, когда Ланта приходила в себя, ее единственной мыслью было то, что ее изнасиловали. Вернувшееся сознание принесло с собой понимание, что этого не случилось. Но ее горло болело, и все тело онемело. Сняв мантию, Ланта исследовала свое белье и себя саму.

Он касался ее горла, хотел задушить. Она видела в его глазах безумную похоть. Ярость. А потом он оставил ее одну, не сделав… ничего…

Чувство радости вспыхнуло в ней, на глазах от счастья появились горячие слезы. Но радость угасла, когда она поняла, что он просто изменил свои намерения. Вместо того, чтобы опозорить ее, изнасиловав, он унизил ее своим отказом от этого.

Презрение. Мэтт сказал, что презирает ее.

Никто не будет иметь дела с тем, кого он презирает, никто даже не воспользуется ею: просто не будет пачкать руки.

Она неуверенно встала. Солнце уже клонилось за горизонт — она пролежала без сознания большую часть дня.

Мир не знал, что с ней случилось: ему было все равно. Она должна продолжать жить дальше, притворяясь, что ей это тоже безразлично.

В доме исцеления имелись иголки и нитки, она сможет починить платье. Глядя, как сверкающая игла сначала погружается в ткань, а потом снова появляется, оставляя за собой ровный, почти незаметный след, Жрица успокоилась.

Теперь она была способна подумать о завтрашнем дне.

Никогда мир уже не будет таким, как прежде.

Месть. Слово пульсировало в сознании, появляясь и исчезая в темных глубинах ее души.

«Нет! Довольно!» — Ланта отмела его. Месть была причиной того, что случилось с ней.

Повесив Камень Истины на шею, она накинула мантию, закрывая себя и его. Плотная ткань хорошо умеет хранить тайны: никто не увидит ни камень, ни ее синяки. Она презрительно улыбнулась. Не все можно спрятать за тканью, но это и не обязательно: если она подождет до сумерек, то никто не заметит стежков на платье. Еще один секрет. Счастливая Ланта! Столько вещей знает только она одна.

Глава 65

Когда лодка Ланты причалила к скалистому берегу, на форт уже опустилась ночь. В сумеречном свете маленькие волны разбивались о берег, превращаясь в светящуюся пену. Вдали мрачно вырисовывались массивные стены. Прямо над головой быстро пролетали кричащие чайки. Гладкие формы возникали из ничего, чтобы потом опять исчезнуть. Иногда до лодки доносился слабый стон, не похожий на обычные резкие вскрикивания чаек. В нем улавливались беспокойные, жалостные нотки.

Жнея стояла на одной из башен форта, наблюдая за приближением Ланты. Рядом с ней была рабыня, которая управляла слугами, работающими в гостиной Капитана. Она отпрянула, чтобы скрыться от посторонних взглядов. Жнея мягко заворчала на нее:

— Тебе не нужно быть такой осторожной. Никто не увидит тебя. В любом случае в этой ужасной желтой робе ты — простая рабыня.

Женщина запротестовала:

— Не рабыня. Твоя священная клятва. Ты ведь сказала мне: «Узнай, когда и каким образом должны бежать рабы». Я сделала это. Ты говорила о Доме Церкви; я должна пойти с тобой в Дом Церкви. Ты обещала. — Невидимая в темноте рука потянула Жнею за широченный рукав.

Жнея оттолкнула руку, притворившись, что хочет приобнять себя за плечи.

— Когда солнце прячется, становится так холодно. — Затем, смягчившись, она сказала: — Я помню свое обещание, не бойся. Ты верно служила мне. Ты заслуживаешь право стать богатой.

— Когда мы уедем?

— Как только Капитан разрешит нам. — Женщина в желтом отшатнулась, а Жнея торопливо продолжала: — То, что ты узнала, дает мне огромную власть. Чтобы получить эту информацию, Капитан согласится на все. Он наградит нас. Конечно, мне запрещено принимать дары, поэтому все получишь ты. Ты этого заслуживаешь. Ты хорошо поработала.

— Спасибо. Спасибо тебе, Жнея, — кланяясь, пробормотала женщина.