Странница

Рабыня провела бубном над огнем свечи, бормоча что-то себе под нос. С обратной стороны к нему были подвешены два ряда колокольчиков, по три в каждом. Их неритмичное позвякивание было еле различимо. Однако этот звук как-то воздействовал на Жнею. Он заставлял ее вспоминать о прохладном дуновении ветра. Она чувствовала, что забыла что-то очень важное, но не могла вспомнить что. Внезапно отведя бубен от огня, рабыня начала поднимать и опускать его, обводить им вокруг бедер. Закрыв глаза и откинув голову назад, она ударяла по инструменту. Нарастающие одиночные ноты были очень высокими, всепроникающими. Тон звука становился выше по мере того, как тепло огня воздействовало на кожу.

Рабыня подошла к сумке и вытащила шнурок от капюшона Сайлы. Она начала водить им над огнем. Наконец рабыня взяла его в зубы, концы шнурка свисали.

Затем она начала играть. Она щелкнула пальцами, издавая своеобразный звук, похожий на хлопанье крыльев. Затем остановилась. Последовал один удар. После этого рабыня начала выбивать ритм. Нижней частью ладони она извлекала сильные пульсирующие ноты; ударяющие пальцы дополняли звучание короткими высокими тонами.

Жнее потребовалось немного времени, чтобы понять, что биение ее сердца в точности совпадает с ритмом бубна. Немного озадаченная, она напряглась, изменила темп сердцебиения и начала контролировать свое состояние.

Соблазнительное позвякивание колокольчиков и нарастающее звучание прекрасной музыки сломали сопротивление Жнеи. Как развлекающийся взрослый говорит с ребенком, бубен рабыни очаровал Жнею и увлек за собой прочь от реальности, в измененное восприятие.

Рабыня начала песнопения. Ее глубокий голос оставался тихим, но очень сильным.

В нем был страх. Волосы на шее Жнеи встали дыбом. В предплечье у нее закололо.

Маленький бубен зазвенел быстрее.

У Жнеи опять появилось чувство, что сердце подстраивается к этому ритму. Бубен требовал, чтобы она полностью подчинилась ему.

Песнопение оборвалось и сменилось звуками, схожими с хрюканьем, лаем и кашлем. Отвратительный, залитый слюной шнурок свисал из открытого рта рабыни. Ее глаза была широко распахнуты, взгляд сосредоточен в единственной точке. Барабан выскользнул из влажных рук, покатился и остановился в нескольких футах от хозяйки. В звуках колокольчиков слышалось неясное предупреждение.

Жнея услышала хриплый, скрипучий голос, который раньше никогда не слышала:

— Любовь, приведшая к страху, принесет Жнее Камень Истины. Церковь будет вечно воспевать Одил. — Губы рабыни стали тонкими, сложившись в жуткую улыбку.

— Спасибо. Спасибо тебе, — сказала Жнея. — Но что с Сайлой? Она там умирает? Я избавлюсь от нее?

Рабыня что-то невнятно забормотала. Своим собственным голосом. После нескольких неудачных попыток ей удалось произнести:

— Помоги мне. Дай мне лестницу, чтобы вернуться. Мой бубен. Пожалуйста.

Жнея потянулась за бубном, ударила в него. Зазвучала высокая нота, похожая на воющее вибрато.

— Расскажи мне о Сайле, — потребовала Жнея.

— Помоги мне. — Рабыня качалась.

— Расскажи мне. Скажи, что Сайла умрет здесь, в Косе.

Рабыня молчала, потом сильно закашлялась. Она покачала головой:

— Когда вернусь, расскажу. Помоги.

Взбешенная, Жнея занесла руку над натянутой шкурой барабана, затем ударила пальцами. Мягкие отзвуки прежней мелодии сменились ужасным стуком. Рабыня дернулась и заметалась. Ее руки внезапно взметнулись вверх, хватая воздух, затем как бы пытаясь обхватить саму ее.

— Падаю. — Длинное, растянутое слово отозвалось мрачным эхом. Рабыня задергалась быстрее, лицо болезненно сморщилось. — Они видят меня. Пожалуйста, быстрее. Лестница. Лестница к дому. Они приближаются.

— Сайла! Скажи мне! — В беспокойстве Жнея забыла про бубен, он замолчал. Был слышен лишь звон колокольчиков.

Рабыня пыталась закричать, ее лицо исказила гримаса ужаса. Однако из ее рта вырывалось только шипение.

Внезапно испугавшись, Жнея начала бить в бубен так быстро и так часто, как только могла. На какое-то мгновение показалось, что рабыня начинает приходить в себя. Ее руки потянулись к горлу. Она боролась с невидимыми нападающими.

Жнея подбежала к ней и начала осматривать ее. Глаза женщины были неподвижными, отсутствующими, их взгляд проникал сквозь потолок, облака, дальше к небу. Струйка слюны стекала из открытого рта прямо на желтое платье. Пальцы чем-то напоминали затейливую тесьму: некоторые сцеплены, некоторые разжаты.

— Где бы ты ни была, останься там. — Усмехнувшись, Жнея вложила бубен в руки рабыни. — Ничего, кроме лжи и хвастовства. Я спрашиваю о Сайле, а ты говоришь мне о моей славе. Как будто я об этом не знала раньше. Дерзкая стерва. — Она медленно поднялась, осторожно проведя рукой перед остановившимися глазами женщины. Собравшись уйти, она накинула ей капюшон. Вздохнув, Жнея остановилась, потом закричала. Эхо ее предыдущих слов все еще витало меж каменными стенами, когда она вдруг заорала:

— Охрана! Охрана! Я поймала ведьму. Скорее!

Глава 66