Странники в ночи

По травинке перед глазами Ани деловито полз жук. И когда она увидела этого жука, такого озабоченного, такого земного, её последние сомнения развеялись. За спиной ещё вздыхал RX, теперь безвредный для Ани, уползал в берлогу, как раненый зверь, но она была дома.

Она так и не успела, не сумела придумать, как можно что-то конкретное передать Андрею. Но если связь между ними существовала в действительности, а не только в её воображении... Может быть, он ощутил изменения эмоционального фона, ощутил и понял.

Аня потянулась за сумочкой, отлетевшей в сторону, но та была слишком далеко, и Аня со стонами поднялась на ноги. Подобрав сумку, она проверила сохранность флакона и огляделась.

По дороге катились грузовики, на автобусной остановке стояли дачники с корзинами. Прихрамывая, Аня направилась к ним.

- На каком автобусе я доеду до города? - спросила она пожилого мужчину в очках, уткнувшегося в газету, и не удержалась от уточнения: - До Санкт-Петербурга.

Мужчина поднял голову и усмехнулся.

- Ну, до Нью-Йорка вы отсюда на любом вряд ли доедете... А до Санкт-Петербурга... Смотря куда вам нужно в Санкт-Петербурге.

- Все равно, там разберусь. Добраться бы до цивилизации...

Во взгляде дачника промелькнуло любопытство. Он критически осмотрел измятое платье Ани, исцарапанные руки, измученное лицо.

- Вы что, заблудились?

- Да... По ошибке села не в тот автобус, задремала в пути, поздно спохватилась. Здесь вышла и...

- Угу, - с подозрением подхватил дачник. - И ушли подальше от остановки, вместо того чтобы сесть на автобус в обратную сторону.

Аня начала закипать.

- Послушайте...

Внезапно она осеклась. Она смотрела на газету, которую мужчина держал в руке. Сверху, над колонкой текста, она прочла дату. Здесь уже сентябрь 1998 года... Здесь давно началась осень, и её начало безвозвратно отнял у Ани, украл, вырвал из жизни коварный хищник RX.

"Я передумал, - вспомнила она. - Остался один день..." Что ж, этот день миновал, а за ним и другие. Аня опоздает на встречу, но она придет, и её все равно будут ждать.

11

Менее всего Альваро Агирре был склонен предаваться отчаянию. И если мог в принципе наступить момент, когда Агирре приблизится к этому состоянию вплотную, такой момент наступил именно теперь.

В полумраке его кабинета ползла мерцающая дымка восточных благовоний. Над бронзовой треногой вращался затуманенный хрустальный шар, пылали факелы, установленные сложным многогранником вокруг Ключа и Врат. Алмазная пыль Меча Единорога, взвешенная в воздухе, наполняла кабинет призрачным блеском сотен тысяч невидимых по отдельности (так они были малы) магических бриллиантов. И в пяти чашах, стоящих напротив двери и занавешенных окон, возвышались сияющие горки субстанции Меча... Трубка Агирре была набита смесью из разных отделений шкатулки - той самой шкатулки, украшенной ужасной маской. Он курил, и медленная однообразная музыка проплывала в его памяти. Это звучала китайская музыка Чжоу, в которой Агирре подобно Конфуцию прозревал чистоту яшмы, в звуках внимал беззвучному. "Песни Чжэн и Вэй, - говорил его китайский учитель столетия назад, - это музыка смуты, песни Санцзянь - музыка гибели. Песни Сун - это музыка изнеженного духа, песни Ци - музыка горделивого духа. Но нет музыки более величественной и глубокой, чем изысканная музыка Чжоу..."

Не ради праздного наслаждения Агирре вызвал из небытия музыку Чжоу, звучание давно позабытых чудесных инструментов - семиструнной лютни цинь, бамбуковых флейт, каменных пластин и целого оркестра из шестидесяти четырех больших и малых колоколов. Только эта музыка могла удержать его от низвержения в темные бездны смятения, охранить от власти ощущения, совсем ему не свойственного - ощущения полной беспомощности.

Но и она казалась ему чересчур громкой, звуки переполняли его. Он сел к письменному столу, заваленному листами бумаги с толкованиями избранных фрагментов Кассиуса, отложил трубку, оперся локтями о полированную крышку, прижал ко лбу ладони и застонал. Музыка смолкла - он заставил её замолчать.

Утрата контакта с Аней, уехавшей от дома Штерна в санкт-петербургском автобусе, поначалу не слишком обеспокоила его. Такие перебои случались и раньше, а куда направляется Аня, он знал. Но проходили часы, потом проходили сутки. Аня нигде не появлялась. Хрустальный шар, Меч Единорога, Ключ и Врата - ничто не могло помочь найти её, никакая магия. Тогда Агирре, как коршун с небес, обрушился в глубины тайнописи Марко Кассиуса. Дни и ночи напролет он работал, спал урывками, взбадривал себя снадобьями Кали-боа... И он обнаружил ответ, содержащийся в двух латинских буквах R и X - тот, что и привел его к границе отчаяния.

Произошло то, чего он всегда боялся. Империя Эго, слепой спрут, ударила наугад одним из бесчисленных щупалец RX. Агирре, человек Империи, проигрывает из-за нее! Он может многое... Но он бессилен контролировать RX и не в состоянии проникнуть туда. По всей вероятности, этого не смог бы и сам Кассиус, что, впрочем, мало утешало Агирре. Он потерял Аню

/он потерял Великий Шианли/