Странник (ЛП)

Рельдра взглянула на них, тряся головой. Ее глаза широко распахнулись. Потом она закричала и бросилась в лес.

Так по-женски, отстраненно подумал Мерис. Кричать и убегать. Нужно найти ее и заткнуть рот, прежде чем она всем разболтает о происшедшем.

Он стоял посреди рощи; мир будто замер. Рассудок был пуст. Мерис был сам не свой. А может, он забыл того, кем был прежде, и вспомнил лишь сейчас. Может, его прежняя жизнь вся была ложью до этого мгновения?

Посмотрев на тело Тетлана перед собой, Мерис в ужасе закричал. Что он наделал? Топор еще торчал в груди, и когда-то крепкие мышцы превратились в кровавое месиво, напоминая скорее не мальчишескую грудь, а кусок рофьего мяса. Он же… убил брата!

Убил его, как убили всех тех детей… тела беспорядочно валялись под комнатами Гараска в особняке…

Но это была самозащита, ведь так? Никто не посчитает его виновным. Никто не станет его судить или требовать наказания. Конечно, отец… отец…

Мерис закрыл глаза. Нет. Он не верит отцу. Только не после тех ужасов, которые он увидел. Больше никогда. Больше у него нет ничего общего с Лордом Певцом. Он будет достоин имени Грейтов — более достоин, чем Дарен.

Мерис знал, что он лучше отца.

„Странник…“ — прошептал ветер.

Да.

— Я — Мерис Странник, — бастард, отрекшийся от своего имени, провозгласил перед Куэрварром. Чувство правоты и жажда мести переполняли его грудь — жажда отомстить миру за себя, за все насмешки, за мелкую несправедливость, и за разрушенное детство. Пусть тот, кому есть что возразить, говорит сейчас!

Тетлан распахнул глаза и закричал.

Мерис чуть не подскочил от испуга, но тут же яростно обрушился на брата, колотя того руками и ногами, пытаясь заставить Тетлана замолчать, прежде чем все Лунолесье и Куэрварр услышат его. Когда это не сработало, он надавил брату на шею и закрыл ему рот, чтобы прекратить страшные, проклинавшие его вопли.

И хоть он знал, что наружу ни звука не просочится — без воздуха — все равно всхлипы ужаса и боли скользили по пальцам.

Наконец Тетлан всхрипнул последний раз и умолк. Его тело обмякло, и Мерис понял, что брат мертв. Он украдкой огляделся, убеждаясь, что никто не слышал криков. Звука шагов и скрипа сапог не было. Укрытый темнотой деревьев, он был в безопасности. В Темных Рощах царила зловещая тишина.

Этой ночью в лесу произошли две смерти и два возрождения.

Мерис вытащил свой топор — тот покинул плоть Тетлана с чавкающим звуком — и глянул вниз на здоровяка, бывшего его братом. Он не хотел так поступать — правда, не хотел — но это было необходимо.

Он пристально смотрел на Тетлана, прислушиваясь к своему сердцу. Он не чувствовал ничего. В агонии не чувствовал ничего. Это больше всего пугало. Не было слез, но тело одновременно пылало и мерзло.

Он не убивал никого прежде, и не хотел, но теперь, совершив убийство, не мог опознать поглотившее его чувство. Вены покалывало, он был полностью, абсолютно живым. Так же он чувствовал себя и перед прошлой ночью, но те моменты блекли в сравнении с этими ощущениями. Был ли это страх… или возбуждение?

Кровь Грейтов сделала его убийцей?

„А какая разница?“ — с трепетом подумал Мерис. Вся боль прошлой ночи ушла, он подавил ее, забыл ее, обрел чудесную свободу.

Мерис был свободен.

И, оторвав запятнанные кровью руки от горла брата, он услышал вдали вой одинокого волка. Это поразило его, вызвало в сознании все ужасы тьмы и тени.

Спустя удар сердца Мерис выпалил проклятие. С полубезумными глазами он завыл в ответ.

© Jeelus-Tei.