Сначала рабочими было выдвинуто требование снизить нормы выработок. Однако и СЕПГ, и магистрат в Восточном Берлине проигнорировали это требование. Тогда рабочие объявили забастовку, которая переросла в демонстрацию. Бастующие делегировали своих представителей, чтобы те вручили список требований премьер-министру О. Гротеволю. В это время руководство ГДР проводило заседание Политбюро и не было в курсе происходящих волнений. Постепенно чисто экономические требования дополнились политическими. Так, бастующие выдвинули лозунги, призывающие отправить правительство в отставку, после чего провести свободные выборы и воссоединиться с Западной Германией. Демонстранты скандировали: «Долой СЕПГ! Свободу политзаключенным!» Первые лица страны: генеральный секретарь СЕПГ В. Ульбрихт, президент В. Пик и премьер-министр О. Гротеволь – получили насмешливые прозвища, соответственно Остробородый, Брюхо и Очки.
Поскольку полиции ГДР не было дано никаких указаний, то бастующие воспользовались фургонами СЕПГ, которые были предназначены для агитационной работы, и через громкоговорители призывали народ ко всеобщей стачке. Не последнюю роль в этих призывах играла радиостанция американского сектора – РИАС. Красноречивые лозунги и призывы возымели свое действие, и уже на следующий день улицы Берлина были буквально наводнены десятками тысяч человек. Люди окружили общественные здания, размахивали транспарантами, скандировали: «Ульбрихта – в отставку!» Руководители ГДР сначала растерялись, видимо не ожидая проявления такой активности своего народа. Затем оцепенение сменилось испугом, и верхушка власти спряталась в Карлсхорте, где находились советские войска. Представители советской комендатуры телеграфировали в Москву следующее: «Захваченное демонстрантами здание правительства ГДР было освобождено от демонстрантов после появления танков. Демонстранты отбиты также от зданий ЦК СЕПГ и берлинского Полицайпрезидиума. У здания Полицайпрезидиума немецкой полицией и нашими войсками был открыт огонь по демонстрантам. Сведений о раненых или убитых не имеем. В районах Александерплатц и Панков демонстрантами строились баррикады и завалы. В ряде правительственных зданий и магазинов были выбиты стекла. Пока наши войска не принимали активных мер по пресечению беспорядков, демонстрантам удавалось преодолевать сопротивление немецкой народной и казарменной полиции, действующих безотказно. С начала активности действий наших войск положение в Берлине стало восстанавливаться. При появлении наших танков демонстранты рассеиваются. В 12.00 по нашему приказу прекращено движение по городской железной дороге и метро, чтобы затруднить переброску провокаторов из Западного Берлина. В 13 часов в Берлине объявлено военное положение. В последние часы наблюдалось некоторое уменьшение беспорядков в Берлине. Наиболее серьезное положение создалось в гор. Гёрлице на германо-польской границе, где 30-тысячная толпа разгромила магазины, тюрьму, здание правления МГБ ГДР и райком СЕПГ. В Гёрлиц направлен усиленный мотострелковый батальон с бронетранспортерами. В Магдебурге провокаторы подожгли здание окружкома СЕПГ, тюрьму и вступили в перестрелку с войсками МГБ ГДР. В город стягиваются советские войска. Значительные размеры приняли беспорядки в округе Галле. Около одной тысячи рабочих с заводов „Лейна“ и „Буна“… сняли полицейскую охрану… К 18 часам… движение демонстрантов к центру Берлина в восточном секторе сократилось».
В Западном Берлине прошел митинг в поддержку бастующих, были подхвачены их требования о свободных выборах и объединении Германии. Помимо Восточного Берлина, массовые выступления охватили около 400 населенных пунктов. В ряде городов начались столкновения демонстрантов с полицией, бастующие брали штурмом райкомы партии и нередко поджигали их, а наиболее ненавистных представителей партии и власти убивали. В Гёрлице бастующие выпустили на волю заключенных.
Пока манифестанты расправлялись со своим правительством, советские войска сохраняли нейтралитет. Однако 17 июня несколько демонстрантов сорвали советский флаг с Бранденбургских ворот. Тогда военный комендант советского сектора Берлина генерал-майор П. Дибров ввел чрезвычайное положение с комендантским часом и законами военного времени. Вскоре на улицах Берлина появились танки. Кроме Восточного Берлина, чрезвычайное положение было введено еще в более чем 100 городах и сельских населенных пунктах.