Страх открывает двери

Ларри судорожно повернул голову, чтобы поймать источник новой угрозы. На какую-то долю секунды его левая рука оказалась перед моими глазами. И я ударил его. Ударил с такой силой, будто собирался выбросить его на орбиту, превратив в спутник земли. Ударил его так, словно от этого удара зависела жизнь последних мужчины, женщины и ребенка на этой земле. Ударил его так, как никогда раньше никого не бил. И я знал это. Я просто был не в состоянии ударить кого-либо так, как сейчас ударил Ларри.

Он лишь глухо и отрывисто крикнул, «кольт» выпал из его руки и ударился о край площадки у моих ног. Две-три секунды Ларри держался на ногах, а потом как-то неестественно, медленно, так медленно обычно начинает падать фабричная труба, покачнулся и полетел в пропасть.

Не было ни вскрика, вызванного внезапным страхом, ни отчаянных взмахов рук или ног — Ларри умер от перелома шейных позвонков еще до того, как начал падать с высоты ста футов на металлическую палубу вниз.

Глава 11

Восемь минут спустя после смерти Ларри и ровно через двадцать минут после того, как я покинул Кеннеди к Ройала в кабинете, я был уже там, предварительно постучав в дверь условным стуком.

Дверь открылась, и я быстро вошел. Кеннеди сейчас же запер дверь снова, а я тем временем бросил взгляд на Ройала, распростертого на полу.

— Как наш пациент вел себя? — спросил я. Мне все еще трудно было дышать, сказывалось напряжение последних двадцати минут. И то, что всю обратную дорогу я бежал, не улучшило моего состояния.

— Спокойно, — Кеннеди усмехнулся. — Пришлось дать ему еще одну дозу транквилизатора. — Потом он взглянул на меня попристальнее, и улыбка погасла на его лице, когда он увидел кровь, капавшую у меня изо рта, и рану на плече. — У вас плохой вид… Вы ранены? Что-то случилось?

Я кивнул.

— Но теперь все позади. Я об этом позаботился. — Я выбрался из своей спецодежды с живостью, на какую еще-был способен, а это было совсем не так легко. — Я связался с ними по радио. Все идет отлично. Во всяком случае — пока.

— Прекрасно! — Слова прозвучали почти автоматически. Кеннеди был рад моему известию, но крайне обеспокоен моим состоянием. Мягко и осторожно он помог мне освободиться от одежды, и я даже услышал, как у него перехватило дыхание, когда он увидел окровавленную рану с газовым шарфиком. Мэри заткнула рану газовым шарфиком с обеих сторон, ибо пуля пробила плечо насквозь и хотя не задела кость, но вырвала половину дельтовидной мышцы. — Господи, да ведь вам больно!

— Не очень…

Это было сказано слишком бодро. Пара человечков, усевшись по обе стороны моего плеча, трудилась над моей раной со скоростью сдельщиков, зашивая ее крест-накрест такими крепкими стежками, как будто от этого зависела моя жизнь. Да и во рту было не лучше: в зубе, сломанном дулом пистолета, обнажился нерв, который каждую минуту посылал в лицо и голову токи страшной боли. В нормальных условиях я бы лез на стенку, но сейчас условия были ненормальными.

— Так дальше нельзя, — решительно сказал Кеннеди. — Вы теряете много крови…

— Кто-нибудь может подумать, что мне дали в зубы? — резко перебил я его.

Он подошел к умывальнику, смочил носовой платок и стер кровь с моего лица.

— Не думаю, — сказал он, поразмыслив. — Завтра у нас распухнет губа, но пока ничего не видно. — Он невесело улыбнулся. — И пока рана на плече не заставит вас смеяться во весь рот, никто не заметит, что у вас сломан зуб.

— Отлично, это все, что мне нужно. Вы же понимаете, что обратной дороги нет.

Кеннеди заметил у меня револьвер.

— Ларри? Я кивнул.

— Это он вас?

Я снова кивнул.

— А Ларри?

— Ему больше не понадобится героин… — Я с трудом натянул куртку, радуясь, что, перед тем как уйти, я ее стянул и оставил здесь. — Я свернул ему шею.

Кеннеди, уже облаченный в спецодежду, посмотрел на меня долгим оценивающим взглядом.

— Вы не очень-то церемонитесь, Тэлбот, не так ли?

— На моем месте вы бы церемонились еще меньше, — угрюмо сказал я. — Он заставил Мэри стать на четвереньки там, на вышке, и предложил ей спуститься с высоты ста футов без помощи лестницы.

Он замер, потом быстро шагнул ко мне и схватил меня за плечо. Я вскрикнул от боли.

— Простите, Тэлбот, я просто дурак. — Лицо его побледнело, глаза и губы выражали тревогу. — Она… С ней все в порядке?

— В порядке, — сказал я устало, — через десять минут вы ее увидите… Вам лучше идти, Кеннеди. Они того и гляди вернутся.

— Тоже верно, — пробормотал он. — Генерал сказал «через полчаса». Время почти истекло. Вы… вы уверены, что с ней все в порядке?

— Конечно уверен! — сказал я с раздражением, но тут же пожалел о своем тоне — этот человек мне очень нравился. Я дружески улыбнулся ему: — Никогда я еще не видел, чтобы шофер так беспокоился о своей хозяйке.

— Ну, я пошел, — сказал он. Ему было не до смеха. Он подхватил блокнот, лежащий на столе рядом с моими расчетами, и сунул его во внутренний карман. — Хорошо, что вспомнил… Кстати, загляните в коридор, нет ли там кого…