Страга Севера

Зямщиц двигался по залам, преследуя какую-то свою цель. Он бегло посмотрел картины из былинного, богатырского цикла, чуть дольше задержался возле полотен, посвященных Отечественной войне, и наконец нашел, что искал: как некогда Авега, он сильно взволновался возле холста «Валькирия над сраженным воином». Потом он долго вглядывался в картину «Валькирия», где она была изображена крупным планом в крылатом шлеме. И наконец, увидев картину «Человек с филином», Зямщиц на мгновение вскинул руку, словно попытался защититься. Что-то потрясло его либо напугало. Несколько раз он отходил от полотна и возвращался вновь. Из музея он ушел с опущенной головой, ничего не замечая вокруг. Мамонт у выхода купил набор открыток-репродукций и направился к своей машине. Бородатый сел в свой «жигуленок», двое мужчин забрались в «Жигули» девятой модели, и последним погрузился Зямщиц. Но никто не трогался с места. Все ждали, когда стартует «вольво». Мамонт позвонил Даре и одной фразой сообщил, что ситуация осложняется. Она поняла, что за ним ведется слежка.

Когда же Зямщиц выехал со стоянки, то стало понятно, что он переживает сильнейшее потрясение. Из великолепного водителя он превратился в «чайника». Метался из полосы в полосу, забывая включать повороты, и в результате влетел в аварию. Мамонт объехал пробку по тротуару и решил избавиться от бородатого «хвоста». Но, что бы он ни делал, «жигуленок» прочно таскался следом. Ночью уходить было проще – выключил фары, развил скорость и нырнул в какой-нибудь переулок. Сейчас же следовало где-нибудь остановиться и поменять машину. Пусть подежурит возле пустого «Москвича»…

Он свернул с Садового на Ново-Басманную и, заметив впереди здание военной комендатуры, припарковал машину. На пропускном пункте дежурил солдат. Мамонт не владел способностью отводить глаза, просто он достаточно хорошо знал военную службу и через минуту позвонил домой.

– Дорогая, я в комендатуре на Ново-Басманной. Освобожусь минут через тридцать. Подъезжай за мной, так не хочется на метро…

– У тебя все в порядке? – настороженно спросила Дара.

– Нет, я сейчас с ним не разговаривал. Не отпускает… Езжай по Бакунинской, на углу буду.

Мамонт поблагодарил секретаршу и направился к проходной. Сквозь решетчатые ворота он заметил, что на месте «жигуленка» стоит такая же потрепанная «Волга». Кажется, караул сменился! Он спокойно вышел на улицу и в цепочке прохожих направился на угол Бакунинской. По пути сделал несколько поворотов и внезапных остановок – никто не преследовал. Он выждал полчаса, прогуливаясь по улице, и вышел на угол. Дара приехала на «линкольне».

– Прошу тебя, милая, угони домой «Москвич», – попросил он. – Неподалеку от ворот комендатуры.

– Хорошо, дорогой, – улыбнулась она, – как скажешь.

Мамонт приехал домой и, поджидая Дару, попытался осмыслить ситуацию. Он стремительно упускал инициативу и не достигал эффекта, который мог бы обеспечить успех, – у противника должно возникнуть чувство, что он вездесущий и всевидящий. Тут же, едва ввязавшись в бой, он сам оказался преследуемым участником чьей-то игры. Похоже, Служба всерьез разрабатывает отца и сына Зямщицев, и это связано с пребыванием младшего на Урале. Подменить значок не составило труда, но все последующие действия надо было продумать и придать им наступательный характер. Стратиг говорил, что проблемами золота занимается лишь один специальный отдел Арчеладзе. Значит, опекает Зямщица его контора и необходимо найти способ подключиться к ней. Дара приехала через час.

– Очень навязчивые молодые люди, – сообщила она. – Сейчас мы будем обедать.

– Извини, дорогая, нет времени, – посожалел Мамонт. – Мне нужна петарда или какое-нибудь взрывное устройство щадящего действия. Чтобы шум был, и больше ничего.

– К какому времени, милый?

– Прямо сейчас!

– Есть граната, – сообщила Дара. – Но это моя личная вещь, я все время ношу ее в сумочке.

– Зачем, дорогая?

– Ну, можно сказать, как талисман…

– Это неправда!

– У каждой змеи должно быть жало. – Дара вынула гранату «Ф-1». – Хотя бы для того, чтобы укусить себя за хвост.

Мамонт вывинтил запал – граната была боевая…

– Тебе не подойдет, – сказала она. – Ничего взрывного в доме больше нет. Видишь, я плохая хозяйка.

– Ничего, дорогая, что-нибудь придумаем, – успокоил он. – Я выдергиваю у тебя ядовитый зуб.

– Я не могу быть ужом, милый, – грустно проговорила она. – Не балуй меня, Мамонт…

Арчеладзе принял вызов. Если бы он поднял тревогу, если бы улицы перекрыл ОМОН и принялся бы шерстить все машины подряд, отыскивая террориста, к начальнику спецотдела пришлось бы искать иной подход. Как всякий изгой, он был управляем, однако не банальными средствами, поскольку любил суровый, одинокий образ жизни, не искал развлечений, не интересовался женщинами и к деньгам относился равнодушно. Взять его можно было лишь на обостренном самолюбии.

Мамонт вернулся домой, чтобы в очередной раз поменять машину, – у богатых свои привычки. Дара, видимо, заметив, как он въезжает во двор, стала стремительно собирать на стол.