Страдать, чтобы простить

— Очень смешно, — поморщилась я. — Ну что, не спится?

— Нет, мысли мешают, — ответил я. — А тебе?

— Тоже. — Кутаясь в светло-зеленый плед, она придвинулась чуть ближе.

— Возможно, стоит поговорить о том, что произошло сегодня вечером, а? — вкрадчиво спросил я, когда она остановилась рядом с гамаком.

Ее темные глаза задумчиво блеснули.

— Не уверена, что у меня хватит пороху.

— Присаживайся на гамак, — немного подвинувшись, предложил я.

Эмма осторожно опустилась на гамак, откинулась на спину и поджала ноги.

— А ты можешь сказать нечто такое, что я всегда хотел знать? — Я два года прокручивал в голове этот вопрос.

— Что именно? — поинтересовалась Эмма.

Она сразу напряглась и, словно желая защититься, стянула плед на груди.

— А что тебе тогда снилось?

Я вспомнил те ночи, когда она просыпалась в холодном поту от собственных криков. Тогда, два года назад, ее кошмары преследовали и меня. Я буквально корчился от бессилия, поскольку не мог защитить любимую девушку от страшных снов.

Эмма слегка надула губы и вздохнула.

Уже целый год не было ночных кошмаров. Но зато появилась пустота в душе. Хотя никакой загадки тут нет. Я перестала бояться смерти, а потому ее лики больше не пугали меня.

— Мне снилось, будто я умираю, — объяснила я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — Будто меня снова и снова убивают. И я всегда просыпалась именно в тот момент, когда собиралась сделать последний вдох. Но ощущения ужаса и беспомощности были настолько реальными, что казалось, убежать от нее просто невозможно.

— От нее? — с горечью в голосе переспросил Эван. — Тебе снилась Кэрол?

Я зябко поежилась, ее имя острым ножом вонзилось в мое сердце.

— Как правило, да.

— Ненавижу эту женщину, — с надрывом в голосе произнес Эван. — В ту ночь я чуть было не убил ее, поскольку уже не контролировал себя. Наверное, это было написано на моем лице, так как Джордж тут же встал между нами. И тогда я сосредоточился исключительно на тебе. Я заклинал тебя снова дышать. Чтобы ты… — Он тяжело сглотнул и будто окаменел.

— Эй! — окликнула я Эвана. — Но я ведь здесь.

— Почему она тебя так ненавидела? Почему хотела заставить тебя страдать?

— Не знаю, — со вздохом сказала я.

— Или не хочешь знать? Не хочешь понять, что сделало ее законченной психопаткой. — Слова Эвана были пронизаны болью и гневом.

— Нет, — едва слышно проронила я. — Ее жестокость не поддается объяснению. Я не понимаю, за что она подвергала меня таким адским мучениям. Но прощать ее я тоже не собираюсь. Сейчас самое главное — понять, как жить дальше, ибо в противном случае придется признать, что ей таки удалось убить меня.

При этих словах я невольно вскинул голову:

— Что ты такое говоришь?! Ты ведь не считаешь, что заслужила смерти?! Ответь мне, Эмма!

— Я имела в виду несколько другое. — Ее голос звучал монотонно и слегка отстраненно, словно речь шла не о ней, а о ком-то другом. — Я не знаю, чего заслужила, а чего нет. Но я точно знаю, что продолжать жить — работа не для слабонервных, с которой я пока не слишком-то хорошо справляюсь. — Я был потрясен ее убитым голосом, но, прежде чем успел открыть рот, она добавила: — И как напоминание об этом я сделала татуировку. Причем еще тогда, когда страдала от ночных кошмаров. Она должна помочь мне не пропасть в нашем жестоком мире. Удержаться на поверхности.

— А можно посмотреть?