Страдание

— Вот так. — Я призвала ardeur и взмолилась, оказаться способной использовать его как мягкий скальпель, чтобы отсечь все ненужное и сохранить необходимое. Я хотела освободить Генри, а не сделать его своим рабом. Мой крест разгорался все ярче и ярче, пока я склонялась все ниже, чтобы запечатлеть легкий поцелуй на его губах. И через поцелуй я протолкнула свою силу в него. Любовник Смерти ударил в ответ, и если бы все происходило ночью, у него мог бы быть шанс на победу, но на улице стоял ясный день и я была созданием света, я убила Отца Дня и получила его силу, став Королевой Тигров, а от Матери Всея Тьмы я получила способность разрывать неразрывные узы между животными зова и Мастерами Вампиров, между вампирами и их клятводержателями — Мастерами Города, и между человеком-слугой и вампиром-мастером. Это был ее дар и она не единожды пыталась его применить на мне, а любая использованная против меня вампирская способность, имеет вероятность стать моей навсегда. Я была созданным вампирами оружием, идеальным оружием мщения, сотворенным Матерью Всея Тьмы, самой Воплощенной Ночью, просто регулярно направленными в меня ударами своей чудовищной силы.

В комнате светились все святые предметы, и чисто физически я была ослеплена и не видела ничего кроме белого света. Но часть моего зрения, что находилось в трансе, отразило как свет проследовал по связи за вампиром и подожгло его как фитиль. Я попыталась направить этот свет прямо на вампира, но он обратил на меня свои глаза цвета ночи и прошептал у меня в голове:

«Ты забрала моего слугу, но до меня тебе не добраться. И теперь, когда ты знаешь, что я жив, я должен уничтожить тебя, Анита Блейк».

Я отправила ему мысль и услышала как она проявилась рядом с ним:

«Еще посмотрим кто кого, Любовник Смерти».

А потом он исчез, пещера или что бы там ни было, исчезла с поля моего внутреннего зрения. Я вернулась в себя, сидя верхом на груди Генри, сияние святых предметов угасло, превратив их в обычный металл, и прервала поцелуй.

Я смотрела в глаза Генри с расстояния в пару дюймов; зрачки были слишком расширены, губы приоткрыты, пульс бился в горле, как пойманная в ловушку птица. На секунду на меня накатила жажда крови и его пульс показался мне леденцом, который можно лизать до тех пор, пока во рту не разольется сочная начинка, но я столько сил вложила пытаясь его спасти, чтобы сейчас навредить. В этой игре я уже не была новичком и не стала касаться его шеи. Я сдвинулась, чтобы уж слишком явно не сидеть на нем. Трудно поддерживать серьезный разговор с человеком, пока ты на нем верхом.

— Вы в порядке? — спросила я слегка запыхавшимся голосом, как будто после тяжелой работы.

Он оглядел комнату как будто боялся того, что увидит, а потом ответил:

— Думаю, да.

Доктор Эймс подошел к кровати и начал проверять его жизненные показатели. Думаю, он сделал это для того, чтобы просто привнести в ситуацию что-то нормальное, а не потому, что ему нужно было узнать температуру и пульс Генри.

Никки помог спуститься с кровати и начал передавать мне мое оружие. К нам подошел Эл и выглядел он бледновато:

— Не думал, что хоть что-то из этого возможно.

— Невозможное существует лишь до того момента, пока кто-то не доказывает обратного, — ответила я, вставляя последний пистолет на место.

— Наверное. Так он сделал из Генри своего человека-слугу.

— Ага.

— Это как если он укусит кого-нибудь пару раз?

— Нет, реально могущественным даже клыки запускать не придется, чтобы сделать из человека слугу.

— Я думал, для этого сначала им нужно тебя укусить.

— Не-а.

У него зазвонил телефон и Эл посмотрел кто звонит:

— Извините, я должен ответить, рад, что тебе удалось помочь Малышу Генри. — И ушел разговаривать.

Ко мне подошел доктор Эймс:

— Без понятия, что только что произошло, но сейчас он кажется вполне здоровым, слегка дерганым, но здоровым.

— Если вы не верите в ангелов, то я не смогу вам про них объяснить, — с улыбкой ответила я.

— Хотите сказать, что вы ангел, маршал Блейк?

Я засмеялась:

— Ангел, нет, я этого не говорила.

— Под конец вы были скрыты за белым светом, почти полностью заслонены белым сиянием крестов, а когда вы его поцеловали, клянусь, я увидел как свет из вашего рта перетек в его.

— Я молилась о наставлении, чтобы смочь освободить его не навредив еще больше. — Ну да, это была отредактированная версия того, о чем я молилась, но Бог не требует все всем объяснять; если бы требовал, то оставил бы для нас более четкие инструкции.

— Клянусь, на секунду, мне показалось в этом свете я видел крылья, — сказал Эймс.

Я улыбнулась и посмотрела на Никки:

— Ты видел крылья?

Он покачал головой.

Я улыбнулась доктору:

— Если вы видели крылья, доктор Эймс, это были не мои.

— Тогда чьи?

Я улыбнулась еще шире:

— Не забыли, я верю в ангелов.

Он выглядел потрясенным:

— Подобными речами вы доведете человека или до бутылки или до церкви, маршал.