Столпы Земли

Филип ушел к себе в дом. А Джек все утро провел в мучительных раздумьях: что же теперь будет? Как продолжать строительство нефа? Либо пролет за пролетом, начиная от перекрестья и дальше к западной стене, либо начать с фундамента и по всему периметру здания класть горизонтальную кладку, поднимаясь вверх. Второй способ был более быстрым, но тут требовалось много каменщиков. Джек сначала собирался строить именно так. Но теперь передумал. С меньшим количеством рабочих можно было возводить неф только по пролетам. И еще одно преимущество такого способа привлекало Джека: любые изменения, которые он вносил в свой замысел, можно было испытать сначала на одном или двух пролетах, прежде чем переносить их на все здание.

С грустью размышлял он и о том, к чему приведет их в итоге отсутствие денег. С каждым годом работы будет все меньше и меньше. Мрачные мысли лезли ему в голову: год от года он будет стареть, станет совсем седым и слабым и, так и не завершив дела своей жизни, умрет, и похоронят его на монастырском кладбище в тени недостроенного собора.

Колокол прозвонил полдень, и Джек отправился на собрание ложи каменщиков. Они сидели за элем с сыром, и он впервые заметил, что у многих не было даже хлеба. Джек попросил тех, кто обычно уходил обедать домой, ненадолго задержаться.

– У приора почти не осталось денег, – сказал он.

– На моей памяти не было еще ни одного монастыря, который рано или поздно не разорился бы, – с ухмылкой произнес один из самых опытных каменщиков.

Джек пристально посмотрел на него. Звали человека Эдвард Двойной Нос, из-за того что на лице у него была огромная бородавка размером с нос. Он был отличным каменотесом, мастером вытачивать круглые формы, и, когда нужно было изготовить колонну или барабан купола, Джек всегда обращался к нему.

– И все же, – сказал он, – признайтесь, что в нашем монастыре дела обстоят гораздо лучше, чем где-либо еще. Хотя и приор Филип не всесилен: он не может предотвратить ураганы и неурожаи, поэтому ему приходится тоже сокращать расходы. Я хотел сказать вам все как есть до того, как вы разойдетесь на обед. Начать с того, что новых запасов камня и дерева мы делать не будем.

Прослышав про серьезный разговор у каменщиков, стали сходиться и ремесленники из других лож.

– Этого запаса дерева нам на зиму не хватит, – сказал старый плотник Питер.

– Должно хватить, – ответил Джек. – Строить будем медленнее, ведь нас теперь будет меньше. С сегодняшнего дня сокращаем число работников.

И тут же понял, что допустил ошибку, начинать надо было не с этого. Отовсюду послышались негодующие возгласы, все заговорили хором. Надо было как-то поосторожнее, подумал Джек. Но если бы знать как. Мастером он был уже семь лет, но ни с чем подобным ему не приходилось сталкиваться.

Общий шум заглушил голос Пьера Парижанина, каменщика, пришедшего в Кингсбридж из Сен-Дени. За шесть лет, что он жил здесь, его английский все еще был далек от совершенства, а когда он злился, его и подавно с трудом можно было понять. Впрочем, это его ничуть не смущало.

– Нельзя увольнять людей во вторник! – кричал он.

– И то верно, – поддержал его Джек Кузнец. – Надо дать им доработать хотя бы до конца недели.

Следующим в разговор вступил сводный брат Джека Альфред:

– Я помню, когда мой отец строил дом графу Ширингу, а Уильям Хамлей пришел и разогнал всех рабочих, то Том сказал ему, чтобы он всем заплатил за неделю вперед, и держал за уздцы лошадь Хамлея, пока тот не соизволил выложить денежки.

Спасибо и на том, Альфред, подумал Джек.

А вслух настойчивым голосом сказал:

– Но это еще не все. Отныне по престольным праздникам работать не будем. Как не будет и переводов на более оплачиваемые места.

Все зашумели еще громче.

– Невозможно! – выкрикнул кто-то, и еще несколько голосов подхватили: – Невозможно, невозможно!

Джек не выдержал и тоже закричал:

– О чем вы говорите?! Если у монастыря нет денег, то где же их взять, чтобы заплатить вам? Что вы заладили: «Невозможно, невозможно»? Ей-богу, как дети малые в школе, когда зубрят латынь.

Снова заговорил Эдвард Двойной Нос:

– Мы тебе не дети, мы – ложа мастеров. Только у нас есть право переводить людей с места на месте, и никто не смеет лишать нас его.

– А если на дополнительную оплату нет денег? – взволнованно сказал Джек. – Тогда как?

– Я в это не поверю, – вступил кто-то из молодых каменщиков.

Это был Дэн Бристол, сезонный работник. Искусным каменотесом его, пожалуй, назвать можно было с трудом, но кладку он делал старательно и быстро.

– Как ты можешь так говорить? Он, видите ли, не верит. Что ты вообще знаешь о монастырской казне?

– Я знаю то, что вижу, – ответил Дэн. – Разве монахи голодают? Нет. Свечи в церкви есть? Есть. Вина в погребах хватает? Вполне. Приор, что, ходит босым? Никогда. Деньги есть. Просто он не хочет нам платить.