Столица мятежной окраины

Сообщение лягуров меня порадовало, но спешить в их столичную систему прямо сейчас, пожалуй, не стоило. Я уже неплохо понимал логику этих циничных земноводных и считал, что мою переговорную позицию сначала следует дополнительно усилить. У меня не было никаких сомнений, что союзники обязательно напомнят мне об участии в последних событиях двух кораблей Общности, причем сделают это примерно в таком ключе: «Тант Рич, ваши успехи впечатляют, но не нужно забывать, что ядром вашего отряда являлись крейсер «Палуд» и эсминец «Равга». Без их участия всё, что вы сделали оказалось бы невозможным. Без нашей помощи результаты ваших операций были бы совсем иными». Ну, и так далее и тому подобное. Впрочем, это ведь по большей части правда. И чем бы я возразил лягурам? Конечно, у меня оставались довольно сильные аргументы, связанные с передачей им трофейных разведзондов и «Сюрикенов». Напомнил бы я и о проведенной нами модернизации их кораблей, но в моей позиции оставалась базовая слабость — практически полное отсутствие флота у Бриганы-3 и других окраинных колоний.

Прилетев к лягурам на одиноком корабле-разведчике, я неизбежно оказался бы в роли просителя. Технологии — это хорошо, но без боевых кораблей невозможны серьезные наступательные операции. В общем, если я хотел не просить, а именно договариваться, мне следовало показать союзникам, что при необходимости я и сам смогу решить свои проблемы с кораблями. Да, заметно дольше. Да, с более высокими рисками, но смогу. И в этом случае Общность останется не у дел, упустив массу возможностей, начиная с получения важных технологий и заканчивая шансом поучаствовать в послевоенном разделе отбитых у Роя звездных систем.

В итоге я принял решение вернуться в систему Шадар. Именно там я мог с максимальной эффективностью применить гибкие производственные линии и лабораторные комплексы, добытые на главной базе проекта «Выживание расы». Там же находился и захваченный на верфи Роя эсминец «Барракуда», с которым я связывал очень серьезные планы, причем задействовать этот корабль я предполагал прямо сейчас. Ну, насколько это будет возможно.

Шадар встретил нас привычным мертвым спокойствием. О маскировке здесь никто, естественно, не забывал. Вот только, в отличие от нашего прошлого визита, сейчас у моих товарищей имелись в распоряжении самые мощные из доступных нам сканеров, и прибытие «Ифрита» не осталось незамеченным. Вернее, обнаружили его всё-таки не сразу, но, тем не менее, очень быстро. Поняв, что в системе не произошло никаких форс-мажоров, я отдал приказ транспортам совершить финальный гиперпереход.

— Мои поздравления, командир, — вышедший на связь Призрак однозначно интерпретировал появление в системе транспортных кораблей. — Вижу, ваш рейд оказался успешным.

— Не без осложнений, но в целом — безусловно.

— Приятно слышать, — Призрак, похоже, действительно был рад нашему возвращению. — Думаю, и у нас найдется чем вас удивить. В хорошем смысле, естественно.

Майор Мин, Чжао Вэй и Томас Флу встречали нас в ангаре подземного завода, где совершил посадку «Ифрит». Все трое выглядели довольными. Не думаю, что у них здесь было время скучать, но наше возвращение обещало интересные перемены в уже устоявшемся графике их жизни, и, похоже, моим товарищам эта перспектива нравилась.

Генерал Аббас испытывал удивлявшее его самого спокойствие. Ему предстояла новая встреча с Президентом Рутковски, но никакого волнения он по этому поводу не испытывал, хотя было ясно, что сейчас в очередной раз будет решаться его судьба.

Рейд закончился возвращением эскадры адмирала Крайтона в Солнечную систему. Почти все корабли имели повреждения, но безвозвратные потери оказались не столь велики. И главное, они всё же частично выполнили поставленную задачу, причем во многом благодаря плану, предложенному Аббасом.

После завершения сражения в системе Карнео и возвращения десантников генерала Аббаса на корабли эскадры адмирал Крайтон всерьез рассматривал вариант немедленного возвращения в центральные миры Федерации. Очень чувствительно поврежденные тяжелые крейсера сильно связывали эскадру, заставляя адмирала проявлять крайнюю осторожность. Потерю этих кораблей президент ему бы точно не простил, так что Крайтону было проще немедленно вернуться, чем рисковать и предпринимать какие-либо активные действия. За фактический провал рейда ему, конечно, спасибо бы не сказали, но и слишком уж жестким карам тоже подвергать вряд ли бы стали.