У Владимирского было много прекрасных качеств. Профессор был энтузиастом науки, был влюблен в свое дело. Он чувствовал себя буквально несчастным, когда летом ему приходилось жить с семьей на даче, вдали от общества и музея.
Но на задачи физического отделения общества Столетов смотрел гораздо шире и глубже, чем Владимирский.
«В председательство Владимирского, — писал А. П, Соколов, — занятия Физического отделения носили более прикладной, чем теоретический, характер и представляли лишь мало интереса для людей чистой науки, и вообще вся деятельность Отдела не отличалась особенным оживлением: при Отделе существовала лишь одна комиссия прикладной физики, где вопросы теоретической физики совсем не затрагивались».
Это, естественно, отталкивало Столетова.
Не имея возможности повернуть работу отделения так, как он считал необходимым, Столетов не принимал активного участия в его деятельности и вместе со своим физическим кружком держался несколько особняком от отделения.
Узнав, что он избран председателем физического отделения, Столетов не отказался от нового поста.
Он принял этот пост, как почетный долг, как свою обязанность.
21 января 1881 года Столетов занял председательское кресло.
Поблагодарив отделение за оказанную ему честь, Столетов сказал, как записано в протоколе, что «в этом выборе он видит желание отделения несколько усилить чисто научный элемент занятий в отделении рядом с прикладным, развивавшимся преимущественно. Это обстоятельство побуждает А. Г. Столетова не отказываться от чести избрания, хотя он не может посвятить отделению столько времени и забот, как покойный Владимирский». Эта оговорка была лишней: сколько потом времени и сил отдал Столетов отделению!
Став председателем физического отделения Общества любителей естествознания, Столетов одновременно стал и директором отдела прикладной физики Политехнического музея. Эти два поста стали двумя новыми позициями в его борьбе за процветание науки.
Столетов борется за честь русской науки и за пределами родины.
Летом 1881 года Политехнический музей и Московский университет делегировали Столетова на Международный конгресс электриков, собравшийся на Всемирной выставке в Париже.
Русской науке было чем гордиться, было что показать всему миру.
Множество побед было одержано за последние годы представителями той науки, о которой должна была идти речь на Всемирном конгрессе в Париже, — русскими электриками.
Яблочков, Лодыгин и Чиколев создали электрическое освещение. Подвигами русских изобретателей и ученых электротехника вышла из стен лабораторий на широкую дорогу.
Гениальные изобретатели своим творчеством и беззаветной самоотверженностью завоевали электротехнике признание.
Выступая на заседании отделения физических наук Политехнического музея, А, Г. Столетов сказал:
«Множество самых поразительных открытий и приспособлений появилось в новейшее время; множество специальных периодических изданий почти ежедневно приносят нам вести о новых удивительных успехах прикладной физики. Трудно становится уследить за всем этим; еще труднее, — заметил ученый, — среди громадного количества описаний, а отчасти и восхвалений и реклам, отличить истину от неправды, мишурный блеск от серьезной мысли, мимолетный успех от действительно важного изобретения, имеющего за себя будущность».
Теперь к этой науке, сила и могущество которой стали общеизвестны и бесспорны, устремилась, точно мухи на мед, целая туча любителей наживы. Еще бы — электротехника сулила возможность «делать деньги»!
Эксплуатацией богатства, открытого героями техники, занялись дельцы, именующие себя изобретателями, и дельцы просто, хищники и пенкосниматели всевозможных мастей.
Теперь электротехника стала модной наукой — настолько модной, что в ней уже появились свои шарлатаны и чудаки.
Придумывалось, предлагалось и даже патентовалось множество всевозможных пустяковых электрических приборов и аппаратов.
Некий барон изобрел, например, электрические вожжи для лошадей.
Один предприимчивый шарлатан заявил, что им изобретен способ передавать с помощью электрического тока по проводам вкус кушаний. Вера во всемогущество электричества была так велика, что это «изобретение» — «телегастрограф» — всерьез обсуждалось в печати.
Угар алчности окружил электротехнику. В погоне за наживой пускались в ход все средства, вплоть до кражи чужих изобретений.
И в этой свистопляске рыцари долларов, франков, марок, фунтов и червонцев старались похоронить даже память о первооткрывателях, о творцах электротехники.
Но русские электрики держались в стороне от капиталистического ажиотажа.
Они работали, они обогащали науку все новыми и новыми достижениями.
Много замечательных вкладов в науку об электричестве внесла и продолжала вносить физическая лаборатория Московского университета.
Крепла и русская электротехническая общественность.
В 1880 году при Русском техническом обществе был организован знаменитый VI отдел — электротехнический, объединивший вокруг себя такие силы, как Яблочков, Лодыгин, Чиколев, Лачинов, Пироцкий, Шпаковский.