Стоящий у двери

Убедительно играет роль Нестеров! Настоящий Торквемада. Кто передал… Если сказку про толстяков вспомнить, то местная Суок и передала – Леночка. Кто тут еще такой закононепослушный? Что хочет, то и делает. И наружу выходит в рейды регулярно. Но обвиняемый Марков не сдавался, сталкера не выдавал. Теперь, поди, Лене придется еще и пайком с ним делиться. За молчание. В общем, расследование не стоило потраченного на него времени, разве в качестве устрашения, чтоб другим неповадно, но Алексей был благодарен Совету за интересное представление – жизнь в бункере уж слишком однообразна. Теперь осталось дождаться последнего развлечения: как будет вылезать из своего тесного угла похожий на пузырь Привратник Хлопов. Выругается матерно на этот раз или нет?

– Борис Владленович…

– Что тебе, Алексей? – Главный торопился и не был расположен к разговорам.

– Нет, ничего важного. Это может подождать.

Алексей хотел спросить, нет ли у Привратника предположений по поводу таинственно появившейся тетрадки. И теперь был уверен, что есть, не так уж слеп старый пенек, как можно подумать.

* * *

В пересказе Сафроненко история каждый раз звучала по-новому. Будто он шлифовал ее или искал слова, с которыми байка будет звучать лучше. Слушателям нравилось в любом варианте, даже если они присутствовали не впервые, – хорошо умел рассказывать Вирус.

– И когда мы к воротам бункера подошли, Дредд постучал прикладом так спокойненько, как домой на станцию пришел. А вокруг тишина, рассвет близится, лес зловещий такой… Черный, мрачный, весь в снегу. Ворота начали открываться, а оттуда – свет на всю поляну. Командир-то даже рукой не заслонился, только власть завещал Нарбекову, если что, и пропал за дверями! Как свет погас, еще холоднее стало.

– Это кто завещал-то, не расслышал я… – от командирского голоса за спиной Денис вздрогнул, все еще находясь под впечатлением рассказа.

Доронин мог становиться незаметным, особенно среди небольшой толпы, которая неизменно собиралась на вечерние байки. Сафроненко ничуть не смутился, продолжал, как ни в чем не бывало. Дредд был не единственным очевидцем событий, который слегка удивлялся вольному изложению героической истории и не узнавал себя в ней.

– Ну вот… Ждали мы, как приказано. А потом опять явился к нам Валентин Николаевич и дал отмашку, что всех пустят внутрь погреться.

Только местонахождение бункера осталось под строгим запретом к разглашению. Доронин, хоть и посмеивался, не нашел, к чему придраться в рассказе. Каким бы ни был болтуном его бывший подчиненный, но о пункте назначения молчал. А про саму экспедицию все равно растрезвонят, не держится у наемников вода в одном месте! Так пусть хоть врут красиво!

– А девчонки там… – Сафроненко даже зажмурился. – Пищухин, скажи? Он там себе девушку нашел, и нам не оставил!

– А кому ты там нужен, трепло? – подал голос Индеец. – Думаешь, им массовик-затейник понадобится?

Требовалось что-то посильнее, чтобы сбить с толку Вируса, поэтому он просто отмахнулся и продолжал:

– А потом Дредд в сопровождении вот этой приземленной личности, – кивок в сторону Индейца, – Лысого и Пищухина пошли на заседание тамошнего Совета! И вернулись оттуда уже просветленными. По крайней мере, Пищухин – уж точно…

Денис не умел отвечать как следует на подколы, поэтому промолчал. Смешное сейчас переплеталось со страшным, и трудно было осознать, что только недавно он сам был там, далеко от города, замерзал на холодном ветру, утопал в снегу и отстреливался от монстров. Неужели это все в прошлом? И именно так он выглядел в глазах других бойцов отряда? Но никто с Сафроненко не спорил – себе дороже – и Денис поверил. А в собственной голове все было так просто… Ничем не приукрашено. Да и позабылась уже дорога. Не напоминай об этом каждый вечер наемник, он помнил бы одну только Елену. Разве это было что-то необыкновенное? Подумаешь, только устал, как собака, от долгого пути, до сих пор болело ушибленное о край дрезины колено и вспоминалось со стыдом, сколько патронов потрачено впустую из-за того, что не смог сосредоточиться.

Не дожидаясь окончания рассказа и описания его невероятного самообладания в тоннеле с «сиренами», Денис ушел подальше. Только он знал и командир догадывался, почему чарующие голоса не имели над ним власти. Перед глазами молодого сталкера маячила бездна еще более непреодолимая, чем тот провал тоннеля. Сорок километров по прямой. Он немедленно отправился бы к своей цели! Но Доронин быстро растолковал, что Елена предпочтет увидеть живого Дениса, чем получить от каравана печальное известие. Собственная «сирена» не умолкала ни на минуту, звала к себе, но слышал ее один только Денис. От звука этого голоса он чувствовал себя способным на всё. Жаль только, что под взглядом карих глаз так растерялся.

– Что, Денис, надоели байки по сотому разу?

– Да нет вроде, Валентин Николаевич.

– Стрела амура беспокоит? – даже Доронин не смог удержаться от шутки, слишком потерянным выглядел сейчас Пищухин. – Ничего, раненый – не убитый.