Читаем Стоящие на краю полностью

Архипов отвернулся. Он сглатывал, кадык резко дёргался, но наружу не вырывалось ни одного звука. Его лицо бледным пятном выделялось на тёмном фоне кресла. Из него ушли все цвета, даже глаза посветлели. В них дымка, неизмеримая глубина горя. Вот она, правда Архипова, его самый большой секрет: в нём только горе, ничего больше. Разбухает тестом, ломится наружу. Всё остальное в его жизни наносное, потому что он переполнен горем, и не осталось места.

— Ты и сам мог догадаться, что всё дело в Дарси, — продолжил он резко, будто обвинял Демьяна. — Факты были в твоих руках. Болеют многие, но прятаться и инсценировать смерть — это слишком уж радикально. На такое идут с одной целью — защитить любимого человека. Тамара хотела подарить дочери двадцать лет счастливой, безоблачной жизни. Поэтому она исчезла, чтобы никто, а особенно Дарси, не задался вопросами о её болезни. В нашем окружении много медиков, а также тех, кто любит копаться в чужих секретах. Вот Тамара и не хотела рисковать. Она бросила дочь из-за любви к ней и жила фотографиями и моими рассказами. А я ради Дарси… Давай, обвиняй меня! Дескать, я встревал в её жизнь, манипулировал… Мне по хрен. Я дал дочери всё, что мог. Так, как мог. Так, как любовь диктовала, а любовь — она, знаешь ли, не обязана быть правильной и честной. Она действует за тебя, твоими руками. Что материнская, что отцовская любовь, что мужчины к женщине, всё одно — высшая сила. И высшая слабость тоже.

Демьян бы ответил, выразил бы сочувствие, или восхищение, или ужас, но он вообще не мог говорить. И чувствовать не мог. Разбился о сказанное Архиповым, душой и телом разбился.

И Архипов об этом знал. Он наказал Демьяна за наглость, за плохую игру и за то, что тот лез в душу, выманивал наружу его горе.

Вот и выманил.

— Теперь ты держишь в руках мои карты. Как будешь играть дальше? — спросил и, не дожидаясь ответа, выпроводил Демьяна из кабинета. Отомстил.

Успешный, неглупый, много чего в жизни повидавший, Демьян стоял в прихожей, потерянно глядя на дверь. Положил ладонь на дверную ручку, а повернуть не может. Не помнит, как двигать пальцами. Час назад мог проломить дверь кулаком, снести плечом, а теперь силится открыть замок, а пальцы не слушаются.

Домработница помогла. Она чирикала что-то весёлое, сетовала на погоду, а он даже не кивнул.

И не помнит, как уходил, куда шёл. Всё вокруг, да и в нём самом казалось скверным. До слепоты непроглядным. Дарси — единственное светлое пятно, но её нет. Или скоро не будет.

Демьян не мог справиться с новостью. Казалось бы, что ему до невесты брата? Но внутри такой кавардак, что не вдохнуть. Как Архипов справился, непонятно. Хотя какое справился… он живёт этим каждую секунду.

Демьян очнулся в сквере перед домом Дарси. Сидел и ждал, когда в окне мелькнёт её силуэт.

Ему было страшно. Невероятная, пугающая власть — знать о человеке нечто настолько жизнеразрушающее. То, о чём Дарси не подозревает.

Она не знает, что стоит на краю тьмы.

Помнится, Демьян посмеялся над Дарси и братом, над заезженным «пойду ради тебя на край света»… а теперь услышал эти два слова совсем по-другому. Край света. Грань между светом и непроглядной тьмой. Дарси ещё стоит на краю, в её мире ещё свет и краски, а Демьян уже рухнул во тьму, неподготовленный не только к жуткой новости, но и к своей реакции. Как будто у него вырвали нутро, и он раскрыт всем ветрам, пустой и заледеневший внутри.

Абсолютная беспомощность.

Демьян не ощущал себя беспомощным даже тогда, когда узнал истинное положение дел агентства. Разгневанным — да, потерявшим контроль — да, но всё равно уверенным в себе и знающим, что решение найдётся. Даже будучи никому не нужным ребёнком, он опирался на неведомую силу внутри. Некоторые называют её стержнем.

А сейчас эта сила подвела его, заставляя скорчиться под окном чужой женщины, сгорая от отчаяния.

<p>Глава 13</p>

— Почему ты запрещаешь мне говорить с врачами?!

Дарси спорит с отцом почти каждый день, и у неё закончилось терпение.

— Твоя мать ясно озвучила свои предпочтения, — в который раз напомнил он.

— Не мне! Мне она ничего не озвучила! Откуда мне знать, что ты говоришь правду? Может, она хотела меня видеть, а ты не позволил! Может, ты считал её уродливым пятном на безупречном семейном древе!

Дарси выкрикивала чудовищную несправедливость, била отца в незащищённое место, но при этом не сомневалась, что это вполне может быть правдой. Пусть кто-то считает её наивной, но она была такой сознательно. Знала, каков отец, чувствовала его давление, но любила его, потому что он для неё всё. Семья в одном человеке. И она надеялась, всем сердцем надеялась, что есть границы, которые он не переступит.

А теперь…

Перейти на страницу:

Похожие книги