По лошади пробегала нервная дрожь. Кепка парня была испачкана навозом. Несколько красных лепестков алели на земле. Плакат был разодран. Над всем этим высился полицейский, его голова упиралась в небо. Он изо всех сил прижимал колени и ляжки к спине лошади, пытаясь натянуть вожжи и сохранить достоинство. Наконец ему удалось заставить хрипящее животное сделать два шага назад. Это был подвиг для лошади, не привыкшей ходить на задних ногах. Контроль снова был в руках полицейских, теснивших рабочих. Рабочие отступали шаг за шагом. Товарищ помог парню подняться. Страшная опасность миновала.
Вот они какие, подумала Элида.
Молодость и безумие. Ненависть и бунт. Толпа людей, считающих себя непобедимыми.
Война.
У нее дома были молодые парни.
А она тут рассматривала моды и чувствовала себя свободной.
Юбилей
Сентябрь 1924 года. Все было еще зеленым. Малыши уже спали, и на дом снизошел покой. Свет можно было еще не зажигать, и Элида решила выпить чашку кофе. В это время пришел Рагнар и протянул ей небольшую круглую картонку. Элида отложила вязанье.
– Что это? – спросила она с плохо скрываемым любопытством.
– Посмотри скорее! – Эрда хотела помочь матери.
– Нет, руки прочь! Это только маме! – грозно остановил сестру Рагнар.
Элида поставила коробку на кухонный стол и развязала шнурок. Искусно сплетенный шнурок, похожий на косичку. Прежде чем открыть картонку, Элида вдруг опустила руки и строго посмотрела на сына:
– Надеюсь, ты не выбросил деньги на какой-нибудь пустяк?
– А ты посмотри! – засмеялся Рагнар, от нетерпения он переступал с ноги на ногу.
Элида сняла с коробки крышку и сунула руки в белую шелковистую бумагу. Осторожно развернула ее. Наконец она достала из бумаги маленькую красную шляпку с черным пером.
Открыв рот, Элида уставилась на нее.
– По-моему, ты окончательно спятил! – прошептала она.
Рагнар взял у нее из рук шляпу и смело водрузил ее Элиде на голову чуть-чуть набок. Резинку от шляпы он зацепил за тяжелый пучок Элиды, словно никогда не делал ничего другого.
– Мама, ты настоящая важная дама! – ахнула Хельга.
– Ты только посмотри! Да у тебя врожденное благородство! – воскликнул Фредрик, схватил трость и обошел Элиду, разглядывая ее со всех сторон.
– Мама, ты забыла, что я обещал подарить тебе шляпку, когда ты приедешь в Кристианию? Раньше у меня просто не было денег. Пожалуйста, надень ее, когда мы все пойдем в крепость Акерсхюс! – Рагнар был очень горд.
– Это и от меня тоже. Мы ее купили в складчину, – деловым тоном сообщил Хильмар. Он стоял, скрестив руки на груди, и с довольным видом внимательно изучал Элиду.
– В крепость Акерсхюс? – с отсутствующим видом переспросила Элида и подошла к зеркалу.
Стоя там и вертя головой из стороны в сторону, она заплакала. Это были не обычные слезы, которые иногда навертывались ей на глаза, что само по себе было глупо. Нет, она плакала в три ручья.
На кухне воцарилось молчание.
– Она не очень дорогая, – сказал Рагнар, желая утешить мать.
– Ни у кого нет таких сыновей, как у меня! Ни у кого! – всхлипнула она. Быстро сорвала с себя передник и высморкалась в него. К изумлению всех, смотревших на нее.
– Мама! Пройдись, пожалуйста, по кухне! Мы посмотрим, как на шляпе колышется перо, – шепотом попросила Хельга.
И Элида прошлась. Обошла вокруг стола. В окно стучал дождь. Вымытая посуда стояла на подставке, прикрытая клетчатым полотенцем. И маленькая красная шляпка была похожа на лодку, опрокинутую как раз над левой бровью.
– Настоящее птичье гнездо! – с удивлением сказал Карстен.
Перо слегка колыхалось. Самые нижние пушинки, те, что приходятся ближе к телу птицы, цеплялись друг за друга мягкими невидимыми крючочками. Создавая единое целое.
Черное. Сверкающее. Нарядное.
Так сыновья начали обрабатывать Элиду.
Но чтобы идти на праздник в крепость Акерсхюс всей семьей? Сначала Элида этому воспротивилась. – Вы хотите доконать отца? – спросила она.
Однако чем больше мальчики читали о том, что будет происходить в Акерсхюсе в тот день, тем лучше чувствовал себя Фредрик.
– Вот увидишь, Элида, все мои опасения, что у меня что-то болит, – это все ипохондрия! – сказал он. – Мне стыдно, что я столько времени обманывал врачей. Теперь ясно, что Фредрик Андерсен силен, как медведь!
Мальчики засмеялись.
– Но мы не можем взять с собой туда младших девочек, – напомнила ему Элида.
– Я могу остаться с ними дома, – неожиданно предложила Эрда.
– Нам тоже не обязательно идти туда, так что вас будет не так много. Правда, Карстен? – сказала Хельга.
Глядя в пол, Карстен прикусил губу и кивнул.
Элида сдалась.
Фредрик знал, что она уступит, потому что не захочет лишить его этой радости. Он чувствовал, как она отодвигает в сторону то, что беспокоило их обоих: как он выдержит поездку в город. И само торжество.