Сто лет тому вперёд

– Вижу, рад за меня. Спасибо, – сам гость расценил молчание по-своему. – Но, как ты догадываешься, есть нюанс... – привычным вальяжным жестом он извлек из кобуры любимое оружие и неторопливо зарядил. – Чтобы вступить в должность капитана, – продолжал он, – необходимо, чтобы предыдущий капитан был мертв. Не знаю, кто писал эти правила, но какая-то логика в этом есть, согласись.

Весельчак не был бы собой, если бы не превращал каждое свое действие в шоу, пусть даже зритель был всего один и жить ему оставалось не больше пары минут... ну, или трех – как пойдет. Пират с наигранным сожалением взвел курок и прицелился в бывшего товарища по преступлениям.

– Если есть какие-то предсмертные пожелания или напутствия, я передам команде. Слово в слово. Обещаю, – произнес он патетично, как актер на сцене.

Глот внезапно умолк, текучим движением поднялся и направился к решетке – будто сама смерть хлынула навстречу – так, что незваный гость вздрогнул. В глубине души он боялся старого приятеля... А кто не боялся? Глот отличался непредсказуемостью, умом и жестокостью, которые иным пиратам не снились. В эту минуту, даже будучи вооруженным и на свободе (когда противник буквально связан), Весельчак У вдруг засомневался в собственной безопасности. Ледяной взгляд старого пирата уперся в дуло, а потом – в лицо незваного гостя.

– Нет? – старательно пряча страх, взвизгнул тот. – Вообще ничего не скажешь? Ну, тогда я скажу. На самом деле я относился к тебе с глубоким почтением. Правда. И когда мы захватим эту систему... я распоряжусь поставить тебе памятник. Не знаю, на монетах, может, профиль напечатаем...

– Без Космиона вы не сможете завоевать даже самую недоразвитую планету, – произнес Глот глухим голосом, таким же безжизненным, как и его взгляд. Страшный вердикт прорезал воздух, как клинок. Но что делать? Весельчак судорожно пытался соображать, но пока разумных аргументов на ум не приходило.

– Согласен, будет непросто, – попытался он хоть как-то защититься, с отвращением понимая, что проиграл словесную дуэль еще до ее начала. – Но Космиона-то больше нет. Напомнить, кто потерял?

– Оно чувствует гравитационные волны, – не поддаваясь на провокации, заявил старый пират, вновь устремив взгляд вверх. – Космион снова здесь, в этой системе. Оно поможет его найти.

– С большим уважением отношусь к любой... э-э-э-э... религии, – с неохотой пошел на уступки незваный гость. Он уже чувствовал себя капитаном, а тут в самый последний момент его сшибли с небес на землю. Было больно и неприятно осознавать, что он что-то упустил. Еще неприятнее было выслушивать бормотание выжившего из ума бывшего товарища, который еще немного – и выторговал бы у него помилование. – Но все-таки хотелось бы каких-то гарантий.

Весельчак проследил глазами за взглядом Глота, пытаясь разглядеть на темном клочке какие-нибудь подсказки. Мир вокруг медленно заволакивала пугающая тьма.

– Когда мы найдем Космион, – зловеще, как пророк-сектант, продолжал вещать собеседник, – Оно положит всю Вселенную к нашим ногам.

Весельчак нервно засмеялся, демонстрируя всему миру собственную храбрость, но оружие все-таки опустил. Он был далек от мистики и не боялся каких-то там злобных космических сил. Он боялся живых врагов, и один из них сейчас стоял перед ним. Пришлось признать, что старый пират пока еще ему необходим, но за ним нужен глаз да глаз... и самое главное – никогда не поворачиваться к нему спиной и не позволять собой командовать.

– Звучит неплохо, но... – с наигранным дружелюбием произнес он. – Давай Оно, кем бы оно там ни было, положит Вселенную к моим ногам. А ты, скажем, будешь советником по общим вопросам. Правой рукой. Десницей. Верховным жрецом. Но Космион – мне.

Глот молчал, глядя куда-то сквозь пространство. Что он там видел – одному Глоту и было известно.

– Да, нет? – начал проявлять нетерпение Весельчак, помахивая оружием. – По тебе просто не всегда понятно... Если готов, мне нужно Слово. Не то чтобы я тебе не доверяю... Но да, я тебе не доверяю. Не хотелось бы, чтобы ты мне в башку залез.

Повисла пауза. Но тут стены тюрьмы содрогнулись от резкого, разрывающего уши воя сирен, и Глот нехотя просунул сквозь решетку худую ладонь.

– Мы – одна команда и никогда не причиним вред друг другу. До самой смерти, – провозгласил он.

– Мы – одна команда и никогда не причиним вред друг другу. До самой смерти, – повторил за ним Весельчак, потом с ухмылкой вытащил из кармана причудливой формы жетон и, вложив его в ладонь, скрепил сделку рукопожатием. – Слово Благородного Пирата.

– Слово Благородного Пирата, – эхом отозвался Глот.

Легкая, еле заметная, как туман, пыльца нанитов заструилась вверх над их ладонями, которую они оба медленно вдохнули. Когда пираты расцепили руки, Весельчак с подозрением осмотрел свою, но вместо жетона на ней остался лишь шрам. В мгновение ока он выхватил оружие. Бах! Бах! Бах! Все выстрелы легли мимо, а старый подельник смотрел на молодого товарища с саркастическим укором.