Сто лет назад

Вскоре это стал известно всем и каждому на судне, и мой бедный мальчик сделался предметом всеобщего интереса и сочувствия. Весь этот день прошел у нас в расспросах о семье, соседях, даже о старых слугах, и это было в первый раз за шесть лет моего отсутствия из родительского дома, что я услышал что-нибудь о нем и о всех тех, кого я покинул.

Из того, что он рассказал мне, я увидел, что у нас дома ничего не изменилось к лучшему, и я потерял всякое желание когда-нибудь вернуться туда; а брат мой заявил, что ничто на свете, кроме грубого насилия, не заставит его возвратиться в отчий дом. И чем дольше я беседовал с братом, тем более он нравился мне: это был открытый, чистосердечный и искренний юноша с благородными чувствами и взглядами, с высоким представлением о чести, при всем этом удивительно привлекательный и милый в своем обращении. Кроме того, он был веселого нрава и относился ко всему и ко всем чрезвычайно добродушно, о чем свидетельствовала и сама его наружность.

Надо ли говорить, что он поселился вместе со мной в моей каюте, и когда я снабдил его приличным его званию платьем, он действительно стал походить на то, чем и был на самом деле, на настоящего молодого джентльмена. Вскоре он сделался общим любимцем на судне не только у офицеров, но и среди матросов. Можно было предположить, что после того, что он испытал в море, у него навсегда пропадет желание плавать на судах; напротив, ему страшно нравилась профессия моряка.

Спустя два дня мы вернулись в район, предназначенный нам как поле действий и заметили французский капер, идущий в порт Кале, вместе с захваченным им большим коммерческим судном. Мы немедленно атаковали его, взяв на абордаж. Сначала французы одолевали нас, но когда нам удалось освободить запертых в трюме пленных англичан, наши силы увеличились, и мы легко одолели врага.

Мой брат Филипп сражался в первых рядах и вел себя геройски.

После боя, когда мы стали приводить в ясность свои потери, оказалось, что у нас было несколько человек тяжелораненых, но ни одного убитого, у неприятеля же мы насчитали семь человек мертвых, оставленных на палубе, а также несколько тяжелораненых. Призовое судно оказалось купеческим судном Вест-Индской компании «Антилопой», с грузом сахара и рома, представлявшим весьма значительную ценность. Мы передали «Антилопу» ее капитану и экипажу, оказавшему нам помощь во время боя, и они были чрезвычайно счастливы. Капер носил название «Жан-Барт»; это было двенадцатипушечное судно с командой в полтораста человек, из которых значительная часть находилась в этот момент на призах. Это было совершенно новое судно, совершавшее свое первое плавание. Так как оно требовало большого экипажа, и, кроме того, нас стесняли пленные, то я решил отвести его прямо в Ливерпул, куда мы и пришли спустя шесть дней, без особых приключений в пути.

Прекрасное поведение и беззаветная храбрость Филиппа во время сражения заслужили ему всеобщее одобрение как со стороны офицеров, так и со стороны команды.

Как только мы стали на якорь, я поехал на берег вместе с Филиппом и прежде всего отправился к мистеру Треванниону, чтобы представить ему рапорт и подробный отчет о плавании. Он остался очень доволен результатами, так как мы отобрали у неприятеля три английских судна, кроме французского капера. Я представил Филиппа своему судовладельцу и рассказал ему о чудном спасении, и мистер Треваннион любезно предложил ему временно остаться у него в доме, равно как и мне. Затем мы простились и, обещав вернуться к обеду, отправились бродить по городу и приобрести более подходящую экипировку для Филиппа. Сделав все необходимые запасы и купив все, что было нужно, мы поспешили обратно к мистеру Треванниону, так как было уже около двух часов пополудни, и мы боялись опоздать к обеду. Что касается меня лично, то я должен сознаться, что спешил главным образом увидеть мисс Треваннион, которая часто занимала мои мысли и во время плавания. Она встретила меня дружески и поздравила меня с благополучным возвращением.

Обед у нас прошел весело и оживленно; остроумие и веселые выходки Филиппа нравились всем. Это был, действительно, веселый, забавный, полный юмора шутник, добродушный и чистосердечный юноша, который являлся для всех приятным и желанным гостем и собеседником. Едва мы успели кончить обед, как мистер Треваннион был вызван по делу в контору; когда он ушел, то мисс Треваннион обратилась ко мне со словами:

— Я полагаю, мистер Эльрингтон, что ваши удачи на море и та лестная репутация, какую вы сумели себе составить в столь короткое время, вероятно, примирили вас с известными теневыми сторонами жизни командира каперского судна.