Сто лет безналом

— Стресс, он во всем виноват! — безапелляционно заявил лекарь, пичкая Императора успокаивающими таблетками собственного приготовления. Император не спорил с лекарем, а, просто морщась, глотал горькие пилюли. Он без труда читал мысли фармацевта, словно раскрытую книгу, и видел, что лекарь говорит чистую правду, желая Императору только добра. По другому думать лекарь попросту не мог — так уж он был запрограммирован повелителем — все его подданные желали ему только добра, по-другому думать они не умели. Ибо он, Шутке, для них не только Император, но и Бог, подаривший им новую жизнь! Жизнь без страданий, боли и болезней! Разве какой-нибудь бог способен сделать тоже самое для своего народа? Нет, нет и еще раз нет! Но, несмотря на всю свою исключительность, жить вечно без чертового накопителя Шутке не мог. А смерти Великий и Блистательный некромансер боялся до дрожи в коленях. Не помогали успокоительные пилюли, коих император поглощал несметное количество. Он, считающий себя повелителем, победившим саму смерть, сумевшим вырвать из её лап такое количество народа, сам не желал становиться подобным своим подданным. Он хотел жить, жить вечно, но треклятая машина, содержащая в своем чреве тысячелетия беспечной жизни, сломалась. И удастся ли её починить — вопрос еще тот. Император с нетерпением ждал возвращения отряда, посланного за запасными частями. Но дни проходили за днями, а от отряда до сих пор не было вестей. С каждым днем Император мрачнел и падал духом. Все чаще и чаще у него случались припадки, заканчивающиеся потерей сознания. Во время припадков он уродовал мертвую плоть тех слуг, которые по неосторожности находились рядом с ним. Он чувствовал, как постепенно вновь теряет рассудок. Сейчас он как никогда нуждался в присутствии своего духовного советника — старого профессора, который когда-то помог ему преодолеть безумие. Еще вечером он отдал приказ Главному Распорядителю подготовить профессора к воскрешению. Подготовить со всеми мыслимыми и немыслимыми предосторожностями — он боялся потерять столь ценного слугу. Уже завтра утром он сможет пообщаться с ним. Уж профессор сможет развеять все его страхи, или придумать оригинальный ход, к которому воспаленное сознание Императора прийти не в состоянии. В ожидании встречи с верным слугой, действительно верным, действующий не по указке Императора, а по собственной доброй воле, Шутке с вечера принял лошадиную дозу снотворного и успокоительного, но уснуть так и не смог. Лишь под утро он забылся в жутком полусне-полуяви. Внезапно Император почувствовал появление в столице долгожданных гостей. Их мыслительные импульсы он узнал бы из миллиона им подобных — ведь это были те, от которых зависела его дальнейшая судьба, если не больше — жизнь. Император встрепенулся, просыпаясь, но сознание его было до сих пор затуманенным — сказывалось действие лекарств. Но даже в таком состоянии для Императора не составляло труда прочесть мысли своих подопечных. Однако Шутке медлил, не спешил залезать к ним в мозги. Страх сковал Великого и Блистательного Императора, он с ужасом ожидал услышать от подчиненных известие о том, что миссия провалена, а дрянной накопитель починить так и не удастся. Император тянул время, не решаясь прочитать свой приговор в голове Инженера.

— Пусть доложат сами, — наконец решил Шутке, не переставая надеяться на лучшее.

* * *

В столицу путешественники добрались под утро. Старый вояка остановил машину возле темного здания городского банка.

— С Богом! — сказал Инженер, выпрыгивая из машины.

— Давай, дружище, — напутствуя напарника, произнес Генерал, — от того насколько быстро ты запустишь свою машинку, зависит многое.

— Я постараюсь, — ответил Инженер. — Ты тоже не плошай!

— Если что-то пойдет не так… — Генерал вытащил из кобуры пистолет. — Спасибо Вацеку — возможно серебряные пули пригодятся, — с этими словами Генерал снял пистолет с предохранителя и вернул его в кобуру.

— Ладно, — Инженер хлопнул Генерала ладонью по плечу, — может, еще свидимся!

Старый вояка проводил взглядом убегающего Инженера, затем врубил передачу и медленно покатил по мертвому городу в сторону резиденции Великого и Блистательного.

Инженер, не оглядываясь, добежал до дверей банка. Слава богу — не заперто.