Сто лет безналом

Если бы Генерал не утратил вместе с жизнью своих ощущений, он смог бы почувствовать, насколько жарко было в королевской опочивальне. Великий и Блистательный Император ненавидел холод всеми фибрами своей черной души, если она конечно у него имелась в наличие. Общаясь с мертвецами без малого сотню лет, он вынужден был терпеть промозглый холод, наполняющий его дворец. Пускай мертвая плоть, пробужденная Императором от смертельного сна, могла ходить, говорить и даже думать, но уберечь ее от неудержимого разложения он не мог. Поэтому многочисленные системы вентиляции и кондиционирования воздуха поддерживали в помещении дворца близкую к нулю температуру, при которой мертвечина не разлагалась столь быстро. Холод и запах тления преследовал Императора с момента обретения им божественных сил и, по всей видимости, будет преследовать его всю оставшуюся жизнь. А сроку он отмерил себе ни много, ни мало — вечность. Только здесь, в спальне, куда допускались лишь избранные, и то, только на короткий срок, он мог расслабиться в блаженной теплоте. Великий и Блистательный ожидал Генерала, сидя на маленьком богато украшенном троне, стоящем на небольшом возвышении в глубине спальни. Он до сих пор не прочитал мыслей Генерала, не мог заставить себя залезть ему в голову, опасаясь, что увидит в мыслях бравого вояки свой бесславный конец. Он вяло махнул «преданному» слуге рукой, повелевая приблизиться. Генерал по-военному чеканя шаг, достиг подножия трона.

— Повелитель! — выдохнул он, падая перед Императором на колени.

— Встань! — приказал Великий и Блистательный. — Я с нетерпением жду твоего доклада.

— Мой король, — пролепетал Генерал, поднимаясь на ноги — Мы… Мы… — бормотал он, бросая взгляд на часы.

Время, отведенное Инженеру, было на исходе. И если в ближайшие несколько минут его напарник не управится с Императором с помощью своей адской машинки, Генералу придется задействовать план Б.

— Мы проделали большой путь, — мямлил Генерал, стараясь протянуть время.

Он незаметно расстегнул кобуру с пистолетом, нащупал рифленую рукоять.

— Меня не интересует, какой путь вы проделали! — неожиданно вскипел Император.

Он уже извелся в ожидании известий — ставки в игре со смертью были слишком высоки.

— Ну что же ты, друг? — мысленно позвал Генерал, прекрасно зная, что Инженер его не услышит — слишком велико расстояние от дворца до банка. — Давай же, давай!

— Виноват, ваше ство! — вытянувшись во фрунт, вслух проревел Генерал, медленно вытаскивая пистолет из кобуры.

— Ну же, — изнывал от неопределенности Император, до сих пор не решаясь просканировать мысли военного, — не томи!

— Нам удалось добыть нужную деталь! В данный момент Инженер устанавливает её на место! Возможно, что уже установил… — Генерал взглянул на часы — все, отведенное на операцию время, превысило все лимиты.

— Что? — все еще не смея поверить в удачу, переспросил Император. — Устанавливает? Или уже установил?

— Так точно, ваше ство! — проревел Генерал, стараясь прицелиться поточнее — стрелять от бедра, как в ковбойских фильмах ему до сих пор не приходилось.

— А-а-а! — тоненько заверещал Император, подскакивая с трона. — Я буду жить вечно! — выделывая руками и ногами замысловатые коленца, скандировал он. — Вечно!!! Вечно!!! Вечно!!!

— Попробуй! — жестоко усмехнулся Генерал, плавно надавливая на спусковой крючок.

— Замри, ублюдок! — неожиданно раздавшийся приказ застал старого вояку врасплох.

Тело Генерала, сведенное судорогой, отказалось повиноваться хозяину. Палец замер на курке, подарив проклятому монстру жизнь. Неистовая пляска Императора сломалась, он с недоумением смотрел на появившегося из-за ближайшей колонны Главного Распорядителя.

— Как посмел? — жиденькие брови Великого и Блистательного грозно сошлись на переносице.

— Измена, мой повелитель! — лакейски прогнувшись, сообщил Императору Распорядитель, указывая пальцем на зажатый в руке Генерала пистолет. — Он хотел вас убить…

— Что? — не поверил монарх, разглядывая вороненый ствол нагана. — Этого не может быть! Мои создания не в силах противиться моей воле, — неуверенно произнес он.

Бледное лицо Императора наливалось дурной кровью, в глазах сверкнуло безумие.