Стивен Хокинг. О дружбе и физике

Книга должна была называться «Краткая история времени». История не столько о времени, сколько о космологии и о попытках создания теории квантовой гравитации – многообещающей теории, которая могла бы послужить началом объединения всех фундаментальных физических законов в единую теорию. Звучит не очень-то понятно, и в 1985 году еще было совсем не ясно, захочет ли кто-нибудь об этом читать. Имя автора никому ничего не говорит. Если бы не очерк в газете New York Times, мало кто за пределами мира физики услышал бы вообще это имя – Стивен Хокинг.

Научно-популярные книги еще не пользовались большим спросом на рынке книжной продукции. Хотя один раз в несколько лет появлялась какая-нибудь интересная новинка. В 1977 году была издана книга «Первые три минуты», рассказывающая о Большом взрыве и следах, которые он оставил во Вселенной. В 1980 году вышла книга «Космос» Карла Сагана – но этот ученый к тому времени уже приобрел достаточно широкую известность благодаря выступлениям по телевидению. А в начале 1985 года Фейнман опубликовал свою первую книгу смешных историй под названием «Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман!». Книга имела неожиданный и шумный успех. Не исключено, что и Гуззарди набрел на что-то важное. Но все те книги были очень хорошо написаны и легко читались. Никто не знал, какой окажется эта новая книга, да и проект ее, представленный автором, был довольно сумбурным. Некоторые части книги были чересчур перегружены техническими деталями, в то время как другие, наоборот, выглядели чрезмерно упрощенными.

В самом издательстве Bantam мнения по поводу книги разделились. Единственное, в чем редакторы сошлись друг с другом, так это в том, что они переусердствовали – объявили конкурентную войну за издание книги и выиграли ее, предложив автору цену 250 000 долларов. Издательство Cambridge University Press, которому Стивен первоначально хотел передать права на печатание книги, предлагало десятую часть этой суммы. Некоторые сотрудники издательства Bantam видели в «Краткой истории» большой потенциал, другие не были настроены так оптимистично. Но, если бы даже эта книга принесла издателям одни убытки, благодаря ей издательство заработало бы определенный престиж. Поэтому и было сделано такое предложение автору.

Гуззарди ждал Стивена, а тот возвращался со своей лекции в Фермилабе. Стивен говорил о «Вселенной без границ» – эта тема для него с некоторых пор стала излюбленной. Очевидно, место действия не было должным образом оборудовано для тех, кто передвигался на колесах, потому что газета Chicago Tribune сообщала, что при появлении Стивена сотни физиков в аудитории разом смолкли – они осознали, что этот обмякший, похожий на куклу человек, которого внесли в аудиторию двое мужчин, и есть Хокинг. Происходило событие, достойное пера драматурга: для многих слушателей в этой аудитории тема, о которой собирался рассказывать Стивен, была настолько же поразительной, как и его внешний облик. Перед ними предстал человек, который сделал себе имя, доказав, что Вселенная началась с сингулярности, а теперь он же заявлял, что сингулярность отсутствовала, потому что в дело вмешались квантовые эффекты.

В этом был весь Стивен; в конце концов, кто, как не он, утверждал, что черные дыры не могут излучать, а затем доказал, что они излучают. Майкл Тернер, известный астрофизик, сотрудник Фермилаба и Чикагского университета, говорил: «Большинство ученых, сделав большое открытие – типа сингулярности – держатся потом за него и сопротивляются переменам. Хокинг с жаром доказывал, что его прежняя работа не верна. Он уникум».

Гуззарди надеялся, что история интеллектуальных исканий Стивена, пытавшегося понять истоки бытия – со всеми его взлетами, падениями и головокружительными кульбитами – ляжет в основу книги «Краткая история времени». Первоначальный расчет был на то, что именно повествование о личности самого ученого, без упора на историческую канву или технические детали, сможет сделать книгу популярной. Конечно, коммерческий успех придет к книге только в том случае, если Гуззарди сможет добиться от Стивена легкого для чтения текста.