Стихотворения. Рассказы. Пьесы

Оркестра военного треск и гром,
Литавры и флейты трель…
И ветер солдата несет вперед,
Как снежный пух в метель.

14

И следом кролики свистят,
Собак и кошек хор —
Они французами быть не хотят.
Еще бы! Какой позор!

15

И женщины в селах встречали его
У каждого двора.
Деревья кланялись, месяц сиял,
И все орало «ура!».

16

Трубы рычат, и литавры гремят,
И кот, и поп, и флаг,
И посредине мертвый солдат,
Как пьяный орангутанг.

17

Когда деревнями солдат проходил,
Никто его видеть не мог —
Так много было вокруг него
Чиндра-ра-ра и хох!

18

Шумливой толпою прикрыт его путь.
Кругом загорожен солдат.
Вы сверху могли б на солдата взглянуть,
Но сверху лишь звезды глядят.

19

Но звезды не вечно над головой.
Окрашено небо зарей —
И снова солдат, как учили его,
Умер, как герой.

1918

Против соблазна Перевод Ю. Левитанского

^{28}

Не смейте поддаться соблазну!
Дорога назад не ведет.
Стемнеет, и полночь настанет,
И в доме вам холодно станет,
И утро уж не придет.

Не смейте поддаться обману!
Срок малый у жизни, увы.
И надо спешить, торопиться,
Хоть досыта ею упиться,
Увы, не успеете вы.

Не смейте поддаться надежде!
Ведь времени мало у вас.
Прочь мрачные мысли гоните!
Ваш век уже в самом зените;
За часом уносится час.

Не смейте поддаться соблазну
Безгласным остаться скотом!
Не бойтесь, в конечном-то счете
Со всеми зверями умрете —
Ничего уж не будет потом.

О бедном Б. Б Перевод К. Богатырева

^{29}

1

Я, Бертольт Брехт, зачат в лесах дремучих.
Мать моя вынесла меня в города
В чреве своем. И холод лесов дремучих
Во мне останется навсегда.

2

Асфальтный город — мой дом. В нем я с детства
Тайнам святым и дарам приобщен;
Газетам, а также табаку и водке.
Я ленив, недоверчив и умиротворен.

3

С людьми я, в общем, приветлив. И обычно,
Как принято у них, ношу котелок.
Я говорю: это очень странно пахнущие звери,
Впрочем, и я такой же. Это не порок.

4

По утрам в мои пустые качалки
Я рассаживаю знакомых дам.
Смотрю на них беззаботно и говорю им:
«А я ведь не из тех. Ездить на себе не дам!»

5

По вечерам меня навещают мужчины, —
Все больше джентльмены, воспитанные господа.
Они рассуждают, ноги на стол закинув:
«Дела пойдут на поправку». А я не спрашиваю когда.

6

На рассвете в тумане писают ели,
Скребутся ветвями под птичьим дерьмом.
А я допиваю стакан свой в постели,
Бросаю окурок и сплю беспокойным сном.

7

Так легкомысленно мы и жили
В домах, неразрушимых по нашим данным.
 (Вот мы и настроили длинные корпуса на Манхеттене
И антенны, беседующие с Атлантическим океаном.)

8