Стихотворения. Рассказы. Пьесы

Аздак. «Вот он, судья!» Такого ответа еще не слыхали в Грузии. Горожане, где его превосходительство господин губернатор? (Показывает на виселицу.) Вот где его превосходительство, деревенщина. Где главный сборщик налогов? Где смотритель тюрьмы? Где патриарх? Где начальник полиции? Все, все, все здесь. Братья, этого я от вас и ждал.

Второй латник. Постой! Чего ты от нас ждал, чучело?

Аздак. Того же, что случилось в Персии, братья, того же, что случилось в Персии.

Второй латник. А что случилось в Персии?

Аздак. Сорок лет назад там всех повесили. Визирей, сборщиков налогов. Мой дедушка, замечательный человек, видел это своими глазами. В течение трех дней, повсеместно.

Второй латник. А кто же управлял, если визиря повесили?

Аздак. Один крестьянин.

Второй латник. А кто командовал войском?

Аздак. Солдат, один солдат.

Второй латник. А кто выплачивал жалованье?

Аздак. Красильщик, красильщик выплачивал жалованье.

Второй латник. А не ковровщик случайно?

Первый латник. А почему так вышло? Эй ты, перс!

Аздак. «Почему так вышло?» Разве нужна какая-то особая причина? Почему ты чешешься, братец? Война! Слишком уж долгая война! Никакой справедливости! Мой дедушка привез оттуда песенку. Сейчас мы с моим другом полицейским исполним ее. (Шалве.) Держи веревку покрепче, это как раз подходит к песне. (Поет. Шалва держит его за веревку.)

Почему у сынов наших нет больше крови, а у дочек слез не осталось,
А кровь осталась лишь у телят на бойне?
А слезы льют нынче только плакучие ивы над озером Урми?
Шаху новые земли нужны, и крестьянин платит налоги.
Чтобы крышу мира завоевать, крыши срывают с хижин.
К черту на кулички наших мужчин угоняют,
Чтобы начальство сидело дома за чашей.
Солдаты режут друг друга, полководцы салютуют друг другу,
Вдовий грош проверяют на зуб — не фальшив ли.
А сабли тупятся.
Битва проиграна. Все равно за шлемы заплачено.
Разве не так, разве не так?

Полицейский Шалва.

Да-да-да-да-да. Именно так.

Аздак. Хотите послушать до конца?

Первый латник утвердительно кивает.

Второй латник(полицейскому). Он тебя уже научил этой песне?

Полицейский Шалва. Так точно. Только у меня голос неважный.

Второй латник. И то сказать. (Аздаку.) Продолжай.

Аздак. Во второй строфе говорится о мире. (Поет.)

Канцелярии переполнены, чиновники сидят чуть ли не на улице,
Реки выходят из берегов и опустошают поля.
Кто не может сам расстегнуть штаны, тот государством правит.
Кто считать не умеет до четырех, тот восемь блюд пожирает.
Продавцы покупателей ищут, но кругом голодающих видят.
Оборванные ткачи стоят у ткацких станков,
Разве не так, разве не так?

Полицейский Шалва.

Да-да-да-да-да. Именно так.

Аздак.

Вот почему у сынов наших нет больше крови, а у дочек слез не осталось,
А кровь осталась лишь у телят на бойне,
А слезы льют нынче только плакучие ивы над озером Урми.

Первый латник(после паузы). Не собираешься ли ты спеть эту песню здесь, в городе?

Аздак. А что в ней неверно?

Первый латник. Видишь зарево?

Аздак оглядывается. На небе — зарево пожара.

Это в предместье. Когда князь Казбеки обезглавил сегодня утром губернатора Абашвили, наши ковровщики тоже заболели «персидской болезнью» и задали князю Казбеки вопрос, не ест ли он тоже слишком много блюд подряд. А сегодня утром они вздернули городского судью. Но мы оставили от них мокрое место, нам дали по сто пиастров за каждого ковровщика, понимаешь?

Аздак(после паузы). Понимаю. (Испуганно озирается, тихонько отходит в сторону, садится на землю и подпирает руками голову.)