Стихотворения и поэмы в 2-х томах. Т. II

Ты все же думаешь, что дважды два четыре?
Что логике любовь подчинена?
Что мы живем с тобой и дышим в мире,
Где за волной бежит такая же волна?

Вода, увы, не утолит сердечной жажды.
Гармонию, как червь, подточит шум,
И то же слово, сказанное дважды,
Всегда переиначит расторопный ум.

1948–1956

Жалость («Возьмешь иное слово, а оно…»)

Возьмешь иное слово, а оно,
Как теплый воробьеныш, затрепещет
В твоей руке, замрет, — еще одно
Движение, и вот — уже темно
Вокруг, и ширится во мгле пятно
Безмолвия, упрямо и зловеще.

О если б сохранили пальцы след
Живого, словно летний дождь, дыханья,
Чтоб в дни преодоленных нами бед,
В часы восторга, славы и побед,
Мы помнили, что в мире нашем нет
Пронзительней воспоминанья.

1967

«Вкруг проруби снежком присыпано слегка…» [19]

Вкруг проруби снежком присыпано слегка.
Среди кристалликов разнообразных
Петляет клинописная строка
Меж прочих строчек, с нею не согласных.
Воронью путанную мысль сравнить нельзя
Ни с заячьим подскоком прытким,
Ни с волчьею строкой, ведущею в поля,
Ни с воробьиным стершимся петитом.

На глиняном необожженном кирпиче
Своих богов прославил сумериец,
И до сих пор на клинописных матрицах хранится
Не звук, но смысл его речей.
Тот сумериец стал песком и глиной,
Стал прахом, как и всякий человек,
А мы, пройдя веков и горы и низины,
Бесстрашно входим в мир его библиотек.

Но вот — каким вороньим божествам
Посвящена в снегу петляющая строчка?
Как нам проникнуть в тайну естества
И не расстаться с нашей оболочкой?

1970

«Солнце зашло…»

Солнце зашло.
В полумраке лежит Иудея.
Изнемогая от звезд,
Глухо вздыхает ночная вода.
Ночь как стекло.
Чуть мерцая, на камнях белеет
Тонкая кромка соленого льда.

Ветер принес
На мгновенье дыханье ночное,
Запах пустыни и трав,
Облако тысячелетнего сна, —
И под откос,
Точно камни на дно голубое,
Падает взрывов тяжелых волна.

Время вдали,
Как верблюд, по пустыне шагает,
На серебристом песке
Ветер слепые заносит следы.
Горстью земли
И песка станет сердце. Кто знает, —
Может быть, каплей соленой воды.

1948–1952

Рыбы в аквариуме («Осколок подводного мира…»)

Осколок подводного мира,
Прозрачный, серебряный шар.
Какая у рыб непонятная лира!
Как непохожа на нашу душа!

Ты плавные видишь движенья,
Магический блеск чешуи,
Ты слышишь подводное пенье,
Обаянье холодной струи,

И с ритмом беззвучным встречаясь,
С дыханьем неслышной строки,
Ты чувствуешь, как за плечами
Золотые растут плавники.

Благовещенье («Две черные кисточки на острые уши…») [20]

Х. Кафьяну