Стихотворения и поэмы. Рассказы. Борислав смеется

Хорошо, в чаще леса блуждая,
Где безмолвие манит ко сну,
Под навесом ветвей отдыхая,
Слушать летнего дня тишину!
Вкруг безлюдно, а все ж не пустынно —
В том святом одиночестве я
Снова сердцем ловлю беспричинно
Бесконечную песнь бытия.
И я счастлив, покуда скрываюсь
В этих чащах, бродя наугад, —
Я людей повстречать опасаюсь,
Люди тихий мой рай разорят.
Люди всюду, и к этому раю
Слезы горькой недоли несут.
Не однажды с тревогой встречаю
Я проклятое горе и тут.
Вот ободранный дед-старичина
Ковыляет, склоняясь к земле,
Низко гнет его долу сушина,
За плечами — грибы в кошеле.
Знаю сызмала деда седого,
За селом его хата гниет.
Он живет одиноко, убого —
Собирает грибы, продает.

Пищу, рубище взять ему где же?
А пойдешь по грибы — заберут!
Лесники отведут на Медвежью,
А в Медвежьей под арест запрут.
Я спешу за деревьями скрыться,
Чтоб меня не увидел седой.
Знаю: встретиться старый боится
С черным платьем, как с черной бедой!
Да напрасно! Приметил, бедняга,
Из груди его вырвался крик,
Кинул связку и и темень оврага
Торопливо укрылся старик.
Долго слышалось мне, как хрустело
Под ногами, где старый бежит,
И в груди его что-то хрипело, —
Так больной перед смертью хрипит.
И подумал я:
«Сгинь же, проклятый
Мой господский наряд, — ты меня
Для убогого, бедного брата
Сделал пугалом — пуще огня!»

‹Нагуевичи, 1882›

ИЗ КНИГИ «УВЯДШИЕ ЛИСТЬЯ»

(1896)

ИЗ ЦИКЛА «ПЕРВАЯ ГОРСТЬ»

* * *

На смену тоске отупенья
Вновь песен плеснула волна,
Как будто из пепла восстала
Блестящих огней пелена.
Что раньше казалось покоем,
То пепел минувшего был;
Под ним животворная искра
Любви сохранила свой пыл.
Она еще тлела, искрилась,
Под пеплом томилась в тиши;
Но ветер повеял и пепел развеял —
Попробуй теперь потуши!
Так нет же! Тушить я не буду!
Пусть плещет огней пелена!
И сердце пусть бьется, и вольно пусть льется
Бурливая песен волна!

* * *

Ты, только ты — моя единая любовь,
Но не дано тобой мне в жизни насладиться;
Ты темный тот порыв, что отравляет кровь,
Вздымает грудь мою — и  не осуществится.
Ты тот напев, что мне в час вдохновенья снится,
Но для него, увы, не нахожу я слов;
Ты славный подвиг мой, и я к нему готов.
Когда бы веру мне да мощную десницу!
Как сгубленную страсть, угасшие желанья,
Не спетый мной напев, геройские дерзанья,
Как все высокое, что я в душе таю,
Как пламя, что меня и греет и сжигает,
Как смерть, что, погубив, от мук освобождает, —
Вот так, красавица, и я тебя люблю.

«ОСТАВЬ НАДЕЖДУ!»