Стихотворения

К тебе, Шота, блистательный поэт.

5

К тебе, Шота, блистательный поэт,

Пришла сегодня слава, слава, слава.

Ты на груди грузинской — амулет,

Ты светлый камень — Грузия оправа.

Так от звезды доходит давний свет,

Так древний дуб стоит среди дубравы.

«Прекрасное должно быть величаво» —

Ты разгадал поэзии секрет.

Она — в пустыне чистая вода,

Она — огонь среди снегов и льда,

Среди базара — царственный чертог.

На свет ее сквозь дождь и темноту,

На зов ее сквозь ложь и немоту

Я прихожу, как путник на порог.

6

Я прихожу, как путник на порог,

К тебе, Григол, Ираклий и Отари,

Карло, Фридон, Иосиф и Нодари,

И вылетает пробка в потолок.

Наш тамада, как водится, в ударе,

Ковер стола просторен и широк,

По кругу ходит полновесный рог,

На скатерть льется красное маджари.

Легко-легко хмелеет голова,

Легко приходят нужные слова,

И тост звенит, как вскинутый клинок.

За матерей. За мужество. За встречу!

Сердца друзей открытыми я встречу

Здесь после всех скитаний и дорог.

7

Здесь после всех скитаний и дорог

Был даже Демон снова очарован

И, красотой грузинки околдован,

Гранит слезой раскаянья прожег.

Да, этот край для радости дарован.

Двухчасовой, стремительный прыжок

Из Внукова, где серенький снежок,

И вот он, рай, из золота откован.

Когда народам земли раздавали,

Грузины, как обычно, пировали,

Зато счастливый вынули билет.

Но что земля без дружбы и привета?

Среди сплошного солнечного лета

Я дружбой больше солнца обогрет.

8

Я дружбой больше солнца обогрет.

Но я и сам носитель этой дружбы,

Ее сторонник и ее полпред,

Ее слуга — прекрасней нету службы.

Меч, ятаган, кинжал и пистолет,

Пожар и мор, дымящиеся лужи

Вдруг прерывали мирный ход бесед,

Кольцо сжимало Грузию все туже.

Из мудрых книг слагаются костры,

Чернеют в храмах фрески от жары.

Но все осталось в прошлом и былом.

Давно «за гранью дружеских штыков»

Земля не слышит цокота подков,

Долины спят голубоватым сном.

9

Долины спят голубоватым сном,

На дне долин поблескивают реки.

За золотым таинственным руном

К земле грузин причаливали греки.

За веком век проходят чередой

Цари, герои, пахари, калеки…

Жизнь прорастает почкой и звездой

И каплей света в каждом человеке.

Легенды и сказания земли

Уходят в дымку, словно корабли,

В тумане тонут зыбком и седом.

Но все легенды явью обернутся,

Когда грузины вместе соберутся

В Алаверды на празднике ночном.

10

В Алаверды на празднике ночном

Горят костры, неистовствуют тени,

Все времена сливаются в одном,

Спектакль времен играется на сцене.

О легендарном, близком и родном

Гремит мужское слаженное пенье,

То молнию, то трудное терпенье

Я вижу в танце огненном потом.

Соседство древних ритмов и нейлона,

Автомашин и чинного поклона,

Транзисторов и пышущих углей.

Руками рвет баранье мясо каждый.

Я тоже рву. Я тоже тоста жажду.

Налейте рог серебряный полней!

11

Налейте рог серебряный полней,

За Родину еще не пита чаша,

За крестный путь, за скорбь и славу нашу,

Отца отцов и матерь матерей!

Мечом единства чресла препояшет

Пусть каждый из достойных сыновей,

Иль нас, как пыль, развеет суховей,

Могилы наши время перепашет.

Красивый, как бы бронзовый народ

В Алаверды на празднике поет

При виде звезд, под сенями чинар.

Зарей окрасив снежные бока,

Гомборы в небе спят, как облака, —

Земля Давида, Нины и Тамар.

12

Земля Давида, Нины и Тамар…

Платформ тяжелых длинные составы,

Заводы Кутаиси и Рустави,

Печей плавильных преисподний жар.

Рабочей жизни новые уставы,

Труба, шоссе, плотина и ангар,

Турбины, краны, станции и станы

И на горе вертящийся радар.

На холмах тех, где некогда спала

Та голубая пушкинская мгла,

Я слышу взрыва ищущий удар.

Но Грузия теперь, дымя и строя,

Теперь — в одеждах нового покроя —

Полна, как встарь, и прелести и чар.

13

Полна, как встарь, и прелести и чар

Грузинка в танце. Как бы безмятежно

Плывет, скользит — лишь бубен застучал,

И тонок стан, и платье белоснежно.

Никто ни разу взгляда не встречал

Из-под ресниц, опущенных прилежно:

Как там за ними — пламенно иль нежно?

Что там за ними — лед или пожар?

Танцор вокруг, как черный сатана,

Кружит, кипит. Но царствует она.

Он вихрь, он взрыв. Но сдержанность сильней.

Плавна, гибка, подвижна и пряма,

Грузинка в танце — женственность сама,

Горит звезда поэзии над ней.

14

Горит звезда поэзии над ней

Сквозь облака плывущие и тучи,

Через туман белесый и летучий

И в чистоте безоблачных ночей.

Язык грузинский, твердый и певучий,

Впитавший звон бокалов и мечей,

Ложится в строфы, полные созвучий,

В поэмы, в гимны Родине своей.

Да здравствуют грузинские поэты

И песни их, что празднично пропеты,

И каждый стих, который не допет.

А я — среди российского раздолья

И вспоминая братские застолья,

О Грузии слагаю свой сонет.

15

О Грузии слагаю свой сонет.

Пускай украсят бедность этих строк

Ее простор от Вардзии до Млет

И древний Джвари — каменный цветок

К тебе, Шота, блистательный поэт,

Я прихожу, как путник на порог,

Здесь после всех скитаний и тревог

Я дружбой больше солнца обогрет.

Долины спят голубоватым сном.

В Алаверды на празднике ночном

Налейте рог серебряный полней!

Земля Давида, Нины и Тамар

Полна, как встарь, и прелести и чар,

Горит звезда поэзии над ней.

1972

СЕДИНА

СЕДИНА

А. Косицыну

Не где пулеметы радеют,