Стихи

Я опять, как сон, печален.
Просыпаться не хотел.
Ну, чего ко мне пристали?! —
Отрываете от дел.
Полетели в небо листья —
(называют листопад),
и меняются что числа —
я тому бездумно рад.
Ничего, что осень плачет,
не видать луны и звёзд,
безусловно, это значит —
лишних много, видно, слёз.
Пусть проплачется, и стужа
подморозит их слегка,
а листок последний кружит,
прилетев издалека.
А может, даже издалёка
в тишине осенних дней.
Ну, и в чём тут подоплёка?
Что нам с вами делать с ней —
разгулявшейся, в бесстыдстве
оголилась догола,
и на лето осень злится,
что так рано отцвела.
Не оставил ей, безумной,
ни свободы, ни тепла.
И в ночи, как день, безлунной
в увяданье проплыла.

Осеннее чудо

Осеннее солнце не греет,
но свет всё же дарит оно,
а сердце, однако, черствеет,
замёрзшее грустно окно.
На нём проступают узоры,
как будто бутоны цветов.
Расширились снова просторы
печальных осенних стихов.
Но жизнь продолжается всё же,
и грусть начинает белеть.
Всё это на ленту похоже,
что крутит уже Интернет.
Я в нём отдыхаю от тела,
мечта улетает в простор,
до суетной жизни нет дела,
светлеет и внутренний взор.
Я вижу осеннее чудо
на синем экране опять.
О грустном я больше не буду,
друзья, в этот день вспоминать.

Родился в Елунино я

В последний осенний тот месяц
родился в Елунино я.
Луна, из-за облака свесясь,
ласкала мятежно меня.
Смеялся и плакал, однако,
как все, в колыбелях зимой,
свои оставлял не дензнаки.
Был ранней доволен весной.
А летом случилось несчастье,
споткнулась о что-то луна…
…Затихли, побуйствовав власти,
не вдруг разразилась война.
И мама ушла в неизвестность,
остались мы трое с отцом.
Скукожилась чудная местность —
увенчана скромным крестом.
А брат воевал за Отчизну —
с нацистами дрался за нас.
По маме мы справили тризну,
наш брат от нацистов нас спас.
– А где же могила? – скажите,
я спрашивал часто сестёр.
Ходили мы долго по житу,
«Наверное, дождичек стёр», —
они отвечали и слёзы
катились горючие вновь.
Шумели тоскливо берёзы
и хмурили вздорную бровь.
Меня привечали осины,
черёмуха пламенем жгла.
Во все я спускался долины,
повсюду кипящая мгла
мою поглощала свободу
и пенилась тихая грусть,
я шёл по осеннему броду,
считая, что всё же вернусь
в осеннюю стужу покоя.
Военное время гремит…
Искомкано детство войною,
навеки среди пирамид
во властных структурах позора
с надзором «семейных» верзил.
Встречаю закатные зори,
стихи, где когда-то косил.
Родился в Елунино, осень
дружила со снегом уже,
луна беззастенчиво косит
беззвёздный простор на меже.

Жалко